Гости въехали к боярам во дворы!
Во дворы!
Загуляли по боярам топоры. Топоры!
Гойда, гойда, говори, говори.
Говори, приговаривай,
Говори, да приговаривай.
Топорами приколачивай!
Ой жги, жги…
Раскололися ворота пополам. Пополам.
Ходят чаши золотые по рукам. По рукам.
Гойда, гойда, говори, говори.
Говори, приговаривай,
Говори, да приговаривай,
Топорами приколачивай!
Ой жги, жги…
А как гости с похмелья домой пошли.
Да пошли.
Они терем этот за собой зажгли.
Да зажгли.
Гойда, гойда, говори, говори,
Говори, приговаривай,
Говори, да приговаривай,
Топорами приколачивай!
Ой жги, жги…
Сергей Сергеевич Прокофьев. Песня Федора Басманова и пляска опричников.(к/ф Иван Грозный С.Эйзенштейна)
Дагестан как полигон испытания антикоррупционной стратегии
На фоне развернувшейся кампании по борьбе с коррупцией арест мэра Махачкалы Саида Амирова выглядит, на первый взгляд, рядовым событием. Однако, как представляется, это может стать началом демонтажа той коррупционной системы, которая дает о себе знать как на федеральном уровне, так и в регионах. При этом особенно сильно корни такой порочной системы пущены на юге страны.
Дагестан – не рядовой субъект Российской Федерации. Это чувствительный нерв всей системы власти нашего государства, ворота России на Южный Кавказ и в Каспийский регион. От того, как здесь функционирует власть (федеральная и региональная), насколько население и народы республики чувствуют себя в безопасности, какие политические и социально-нравственные условия созданы, зависит многое и для всей страны.
Именно в Дагестане выпукло отражаются многие болевые точки государства, непосредственно угрожающие его национальной безопасности: коррупция и засилье организованных преступных сообществ, социальная несправедливость и радикализация социального (культурного) протеста. Особенность региона в том, что этот протест облекается в религиозные (исламские) одежды, усугубляется очагами межэтнических, преимущественно земельных конфликтов.
Поэтому демонтаж коррупционной системы – ключевая идея по укреплению не только Дагестана, но и национальной безопасности всей России накануне будущих испытаний, которые не за горами.
Становление системы
На примере Саида Амирова рассмотрим, какую роль он играл в регионе для части политэкономического истеблишмента страны, как коррупционная система была связана с террором и экстремистским подпольем и какую задачу мэр Махачкалы решал на Северном Кавказе как одна из ключевых фигур здесь.
О «подвигах» Амирова в 70–80-е годы прошлого века, связанных с махинациями, в ходе которых «неожиданно» выгорали склады с шерстью и документами, неоднократно писалось в СМИ. В то время люди и правоохранительные органы, объявившие его во всесоюзный розыск, знали этого «героя» под фамилией Джафаров. Но удивительное дело, разоблачительные публикации вскоре прекратились, а их автора избрали в депутаты от одного из округов Дагестанской АССР.
Именно в тот период проходило становление уже Амирова как цепкого и неразборчивого в средствах подпольного миллионера. Он знал цену деньгам и мечтал о власти. Но одно дело – махинации с шерстью, а совершенно другое – покушение на человеческую жизнь. Еще в 80-е годы были основания подозревать его в ряде кровавых преступлений.
В начале 90-х целый ряд подпольных миллионеров, среди которых был и Амиров, легализовались как депутаты и в качестве высокопоставленных чиновников. Сначала он всеми правдами и неправдами добился назначения на пост председателя Дагпотребсоюза, а затем, осенью 1991-го (после ГКЧП) стал заместителем председателя правительства республики.
С одной стороны, наступили легкие времена, не надо было прятаться, а с другой – трудные, потому что пришлось конкурировать с «крутыми» дагестанскими охотниками за трофеями, новыми авторитетами, которые буквально из воздуха и в считаные дни делали многомиллиардные состояния. Кроме того, появились независимые политики и общественные деятели, такие как депутат Верховного совета республики Гадис Гаджиев и лидер депутатской группы «Демократический Дагестан» Магомед Сулейманов.
В 1990 году Гаджиев опубликовал свою статью под названием «Минные поля кооперации», в которой раскрыл серьезные нарушения в Дагпотребсоюзе. Вскоре на него было совершено покушение. Чудом спасшийся депутат утверждал, что ему угрожал лично Амиров. Однако дело так и провисло. Сулейманов также проявлял активность в расследовании махинаций в республиканской системе потребкооперации, и молва приписывает его убийство в феврале 1992-го именно этому обстоятельству. Преступление до сих пор не раскрыто.
В последующие годы отмечался ряд расправ над известными хозяйственными руководителями в республике, которые по слухам не обошлись без участия Амирова. До сих пор эти дела не раскрыты. Более десятка покушений на его жизнь связывают именно с этим обстоятельством: если правоохранительная система молчит, то в права вступает обычай кровной мести.
В 1997 году на выборах мэра Махачкалы Амиров умело использовал интернациональные установки махачкалинцев и победил. С тех пор он несменяемый градоначальник, а сами горожане в подавляющем своем большинстве сильно в нем разочаровались. Случилось то, что предрекал один прозорливый дагестанский чиновник, когда Амиров занял кресло мэра: «Представьте себе паутину и огромного паука, пустившего щупальца во все норы и высасывающего все соки, – таким будет наш город».
«Крыша», криминал и гражданское общество
Секрет реального или мнимого могущества мэра Махачкалы объясняется не слабостью гражданского общества в Дагестане, а покровительством со стороны части элиты на уровне федерального центра. Для нее градоначальник являлся одной из ключевых фигур в регионе, а не только в республике.
Именно благодаря Амирову в бытность вице-премьером в Дагестане создавались «дочки» федеральных партий – «Демвыбора», а затем, когда он стал мэром Махачкалы, и «Союза правых сил». Правда, Амиров никогда не клал «яйца в одну корзину» – был ключевой фигурой и в правящей «Единой России», одновременно расставил свою клиентелу и в «Патриотах России».
После одного из покушений в 1997 году его парализовало. Потребовалась операция, которую Амирову сделали в Израиле. С тех пор мэр ежегодно выезжал в эту страну на профилактику и лечение и, надо полагать, не только для этого. С кем из израильского истеблишмента встречался и о чем говорил, неизвестно. Но Дагестан входит в сферу интересов Израиля, позиции которого сильны в Азербайджане и Грузии.
В начале 2000-х автор статьи участвовал в обсуждении ситуации в Дагестане и возможностей реформирования в республике с группой аналитиков из аппарата Госдумы. В ходе мероприятия я высказал мнение, что одним из самых серьезных факторов местной политической «кухни» является фигура мэра Махачкалы, за которым стоят достаточно могущественные фигуры в Москве, Израиле и, возможно, США. Без решения этой проблемы не приходится говорить о сколько-нибудь успешных реформах там. Не сразу, но через какое-то время участники мероприятия были вынуждены согласиться с моими словами и тем, что необходимо учитывать этот фактор при планировании работы на данном направлении.
Вероятно, федеральные и не только покровители его прикрывали. И этим объяснялась непотопляемость Амирова, который поверил в свою безнаказанность. По данным предварительного следствия, следы неисполненного заказа на убийство нынешнего премьер-министра Дагестана Мухтара Меджидова также ведут к «герою» очерка.
Но были люди, отличавшиеся гражданским мужеством, настоящие лидеры, которые пытались исправить ситуацию. Исалмагомед Набиев – лидер Независимого профсоюза водителей и предпринимателей, Гаджи Махачев – экс-депутат Госдумы, Гаджи Абашилов – журналист и общественный деятель (убит в 2009-м), Заур Газиев – журналист «Свободной республики» (жестоко избит, стал инвалидом в 2008-м), Хаджимурад Камалов – самый бескомпромиссный борец за правду, создатель и главный редактор «Черновика» (убит в 2010-м).
В силовых структурах тоже были люди, которые бросали вызов всесильному мэру Махачкалы, из-за чего, по всей вероятности, и пострадали. В марте 2011-го в Махачкале убит заместитель начальника налоговой полиции подполковник ФСБ Залкипри Шейхов, а в июне того же года – старший оперуполномоченный экономотдела УФСБ РД подполковник Магомед Гамзатов. Они раскопали многомиллиардные хищения налогов и сборов при проверке предприятий, подконтрольных Амирову.
Даже в ближайшем окружении мэра находились люди с гражданским мужеством. Некоторые ушли сами, других убили, в частности заместителя мэра Махачкалы Ахмеда Алиева (пытался воспрепятствовать уничтожению исторического облика города) и руководителя Земельного комитета в городской администрации Магомеда Муртазалиева (выступал против планов мэрии по передаче земель в частные руки).
Амиров и экстремистское подполье
Дело об убийстве Арсена Гаджибекова, следователя Следственного комитета России (СКР) по Советскому району Махачкалы, стало последней каплей, переполнившей чашу терпения федеральных властей. Он участвовал в раскрытии ряда тяжких преступлений, в том числе теракта в Кизляре в 2010-м, когда десять человек погибли, а еще 270 пострадали. Не случайно расследование дела о тяжких преступлениях в Дагестане, в рамках которого был арестован Амиров, поручено следователю по особо важным делам СКР Алексею Сердюкову. Он считается профессионалом в сфере терроризма.
О связях мэра с подпольем догадывались многие, но не хватало прямых фактов. Косвенных хоть отбавляй.
Всю первую половину 2005 года Махачкалу сотрясали подрывы патрульно-постовых машин милиции. Всего таких терактов в этот период было совершено около 40. Как правило, обходилось без больших жертв, а сами взрывы устраивались на обочинах улиц поздно ночью. Но шум на всю страну и за рубежом поднимался неимоверный. Дагестан представлялся как опасный очаг терроризма, почти как вторая Чечня.
2 июля 2005 года в Махачкале взорвали автомашину со спецназом внутренних войск МВД РФ. Тогда погибли 10 и получили ранения более 20 человек. В Махачкалу прибыла комиссия из Москвы. 4 июля состоялось закрытое заседание коллегии республиканского МВД, по результатам которого было принято решение отстранить от занимаемых должностей известного своей близостью к мэру Махачкалы начальника УВД города Юсуфа Абдуллаева, его двух заместителей и начальников всех трех РОВД столицы Дагестана.
Новые люди в ГУВД быстро, уже 6 июля нашли террористическое гнездо Расула Макашарипова, которое оказалось размещено в 350 метрах от мэрии и 150 метрах от здания Дагестанского госуниверситета. Чем эта улица знаменита, дагестанцы знают не понаслышке: там каждую улочку и дворик проверяют люди из охраны махачкалинского градоначальника. И тем не менее группа Макашарипова спокойно устроила здесь мини-цех по сборке бомб и периодически совершала дерзкие вылазки. Только вот один раз бандиты нарушили правила игры, взорвав автомобиль со спецназом МВД, и поплатились за это.
Что же получается? Когда было уволено все милицейское начальство Махачкалы, оборвались какие-то невидимые связи между составными частями инфраструктуры терроризма, а новые люди быстро вычислили это гнездо.
В связи с этим встает несколько серьезных вопросов. Зачем мэру Махачкалы надо было прикрывать группу Макашарипова? Кому выгоден такой заказ на перманентный террор в Махачкале? Как получилось, что из раскаявшихся и сдавшихся боевиков, таких как Макашарипов, выросли террористы? Когда они сдавались, они ведь намеревались вернуться к мирной жизни.
Если коротко, то дело обстоит следующим образом. Каждый такой теракт дискредитирует ислам и мусульман, в целом Дагестан и Северный Кавказ. В мире и России поднимается мощный информационный шум по поводу так называемых исламских террористов. Это выгодно Израилю, Западу и определенным кругам в России. Так настраиваются русские против мусульман и Северного Кавказа.
Российское общественное мнение готовят к безболезненному расставанию с Дагестаном. Прозападные и произраильские силы, влиятельные в Москве, работают на эту программу. Путин и его команда против, но власть в центре не консолидирована. Эти влиятельные силы в ключевых регионах страны делают ставку на верных им местных боссов, таких как Амиров. На него достаточно компромата, который обязывает играть навязанную ему роль. Таким образом, мэр Махачкалы включен в программу скрытой поддержки ситуации постоянного напряжения и нестабильности в регионе, для чего хороши теракты и манипулируемые террористические группы. На Западе это называется стратегией управляемой напряженности.
А ненависть и мстительность таких, как Макашарипов, были взращены в камерах заключения после того, как они сдались властям добровольно. Они думали, что в тюрьмах с ними обойдутся по-человечески. Но там в свои права вступила так называемая партия войны. Пытками и унижениями мужского достоинства она превратила молодых ребят, поверивших государству, в готовых террористов. Теперь уже на воле все в форме воспринимались ими как враги, которых надо уничтожать. Люди в погонах, пытавшие и унижавшие бывших боевиков, и есть настоящие преступники, которые своими руками взрастили террористов.
Каждый такой взрыв и теракт в Дагестане снимает всякие разговоры про коррупцию и злоупотребление властью, хищения бюджетных средств и теневую экономику, многочисленные заказные убийства и нераскрытые преступления. Какие злоупотребления, какие хищения? На улице война, ваххабиты. А вы о чем? К таким убойным аргументам прибегали раньше власти в Дагестане. Больше всего кричал о ваххабитах именно тот, кто тайно их поддерживал.
Кроме того, был и другой мотив. Глава республики не справляется с терроризмом и нестабильностью, а я – мэр Махачкалы – сильный человек, наведу порядок, так что вы в Москве доверьтесь мне, «авторитетному и сильному».
И наконец, части силовиков это было выгодно: награды, повышения, боевые выплаты и спецтарифы за участие в антитеррористических операциях. Все при деле. А страдают простые люди. Такой страшный образ республики сформирован в глазах россиян благодаря циникам и лицемерам. «Лесные» виноваты здесь лишь в последнюю очередь.
Подтверждают все сказанное выявившиеся связи между группировкой уничтоженного недавно в Дагестане влиятельного лидера террористического подполья Ибрагима Гаджидадаева (преуспевшего в рэкете) и Амировым. В Махачкале только ленивый не обсуждал эту дружбу. Обстоятельства убийства экс-министра МВД РД Адильгерея Магомедтагирова в мае 2010-го тоже теперь абсолютно ясны. Впрочем, они были известны и ранее.
Вместо заключения
Создававшаяся годами порочная система еще жива и подает достаточно серьезные сигналы своей социальной активности. В ней есть все, что необходимо для функционирования: экономическое богатство и политики, ученые и журналисты, полувоенные формирования из ЧОПов и группы киллеров, серьезные «крыши» в Москве и Израиле, служивая «пехота», легко выводимая на митинги.
В армейских учебниках нас учили, что если на каком-то участке фронта сделан прорыв, то нельзя медлить. На него надо бросить все силы, чтобы развить успех и не ждать, пока противоборствующая сторона опомнится. Только так можно подавить стратегического противника, коим являются коррумпированная система и ее адепты. А этот противник умный и циничный – самый могущественный на Северном Кавказе, а может быть, и на всем юге России. Коррупция, как раковая опухоль, вновь может регенерироваться и пустить новые всходы, поставив под сомнение геополитический вектор России и ее безопасность.
И здесь важна роль гражданского общества, лучших сынов которого все последние годы отстреливали. Поэтому сейчас мы переживаем момент серьезной перестройки всей системы после 25-летнего ожидания.
источник