Фото: Сирийско - турецкая граница
Всю неделю в районе сирийского городка Расулайн, что у самой турецкой границы, идут тяжёлые бои, о чём сообщают все мировые информагентства. Есть, правда, некоторые расхождения в деталях. Одни утверждают, что за город сражаются правительственные войска и отряды оппозиционной САС (Свободной армии Сирии), другие — что бои за этот стратегический населённый пункт ведут джихадисты «Джабха ан-Нусра» («Фронт победы», который связывают с «Аль-Каидой») и отряды курдов, контролируемые сирийской курдской Демократической объединённой партией (ДОП).
Второй вариант больше похож на правду. Сирийские правительственные войска сейчас не контролируют этот район (не исключено, впрочем, что временно), и потом — если бы бои действительно шли между САС и армией, это не вызвало бы столь болезненной реакции у турок.
«Если Совет Безопасности ООН намерен выполнять свои функции, то сейчас самое время», — заявил 20 июля министр иностранных дел Турции Ахмет Давутоглу, который подчеркнул, что сирийский кризис показал, «насколько он может влиять на ситуацию в Турции».
24 июля премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган созвал экстренную встречу кабинета министров. Турецкая газета «Хюрриет» сообщила, что кроме Давутоглу и членов кабинета на встрече были шеф разведывательной службы Хакан Фидан и начальник генерального штаба ВС Недждед Озель.
Как передает канал TRT, встреча продолжалась пять с половиной часов. После неё вице-премьер Бюлент Арынч заявил журналистам, что Турция не допустит каких-либо действий или событий на севере Сирии, которые могут привести к негативным для неё результатам.
«К сожалению, — сказал Арынч, — с каждым днем растёт крайне негативное влияние конфликта в Сирии на ситуацию как в регионе, так и в мире».
И самое главное: по словам вице-премьера, вследствие столкновений «между ответвлением террористической организации в Сирии — Демократической объединённой партией и различными оппозиционными силами в регионе контроль над сирийским посёлком Расулайн перешел к ДОП». То есть к курдам.
Террористическая организация, ответвлением которой, по словам Арынча, является ДОП, — это Рабочая партия Курдистана (РПК), с которой у турецких властей начиная с марта этого года действует неофициальное перемирие.
Турки прекрасно понимают, что в условиях ослабления центральной власти Асада провозглашение автономии сирийских курдов — это только вопрос времени. Такой сценарий, при котором вдоль турецких границ возникают курдские государственные образования, — настоящий кошмар для Анкары, которая начиная с марта этого года пытается предпринимать упреждающие шаги. Один из них — запуск мирного процесса с Рабочей партией Курдистана, другой — попытки установления контактов с сирийской Демократической объединённой партией через лидера иракских курдов Масуда Барзани.
Официальные лица в Турции постоянно говорят о том, что условия прекращения огня соблюдаются и мирный процесс идёт своим ходом. Они даже избегают произносить название Рабочая партия Курдистана, когда говорят о террористах, не случайно ведь премьер Бюлент Арынч назвал сирийскую ДОП «ответвлением террористической организации». Однако в мир с курдами в долгосрочной перспективе верится с трудом.
Да, последние пять месяцев режим прекращения огня между турецкой армией и боевиками РПК действительно не нарушался. Однако курды явно затягивают с отводом своих сил с турецкой территории в северный Ирак.
Как говорится в докладе американского исследовательского центра STRATFOR, представители РПК сообщают, что Турцию покинули 500 человек, что составляет примерно 20% от общего количества боевиков. Анкара же утверждает, что в Ирак ушли только 300 человек, причём большинство из них женщины и недавно завербованные бойцы. К тому же РПК оставляет на турецкой территории схроны с оружием.
Турецкая пресса время от времени ссылается на утечки спецслужб, согласно которым РПК вновь начала активно вербовать новых бойцов, чтобы объединить усилия с другими группировками боевиков, активизировавшимися в Турции после длительного перерыва. Прежде всего, речь идёт о Революционном фронте народного освобождения и Марксистской коммунистической партии.
Появилось также много спекуляций о связях сирийского и иранского режимов с курдскими боевиками в Сирии, Турции и Ираке, и о том, что Дамаск и Тегеран поддерживают борьбу курдов против Турции, поскольку это отвлекает Анкару от поддержки сирийской оппозиции.
Теперь немного о сирийской Демократической объединённой партии, самой крупной и организованной курдской организации страны. 19 июля ДОП заявила о намерении провозгласить автономию на северо-востоке Сирии с центром в городе Африн. В течение трёх месяцев партия намерена провести референдум и выборы, с тем чтобы создать национальную курдскую администрацию.
Когда ДОП возникла, она сразу, чуть ли не в первые дни быстро набрала популярность у курдов, составляющих примерно 9% населения Сирии. На первый взгляд, курдская автономия — вещь вполне реальная. Курдов в стране достаточно много, а главное — они компактно живут в нефтеносной провинции Хасака, где ДОП контролирует почти 60% месторождений.
Однако есть и серьёзные сомнения в жизнеспособности проекта «Западный Курдистан», как называют северо-восток Сирии курдские активисты.
Дело в том, что сирийские курды имеют куда более скромные возможности и ресурсы, чем их иракские собратья. Во-первых, природные условия. Север Ирака — это труднодоступные горы (чего стоит один только район Кандиль, где часто бессильна даже штурмовая авиация), там можно при необходимости отсидеться и оттуда удобно проводить партизанские вылазки. Ландшафт северо-восточной Сирии совсем иной. Здесь курды компактно живут на плато Джазира, где боевики будут как на ладони: идеальное место для проведения войсковых операций, и неважно при этом, чья именно армия будет их проводить — турецкая или сирийская.
Не очень повезло сирийским курдам и с природными ресурсами. Если разведанные запасы нефти только в Иракском Курдистане составляют порядка 45 млрд баррелей, то во всей Сирии их только 2,5 млрд баррелей. Причём в населённой курдами провинции Хасака находится от силы половина от этого количества, а остальное — в провинции Дейр эль-Зур на востоке страны, где сейчас хозяйничают джихадисты.
До войны в провинции Хасака добывали около 166 тыс. баррелей нефти в день, а потом добыча сократилась как минимум наполовину. Сейчас тут появилось множество мини-заводов по производству бензина. Часть из них представляют собой «ямы-керосинки» наподобие тех, что были в Чечне, другие установлены на шасси грузовиков — мобильность часто означает безопасность. Нефть в Дейр эль-Зур более лёгкая, легче поддается очистке и из неё получается более качественный бензин. Это ещё один фактор не в пользу сирийских курдов.
И последнее. Вряд ли шаг сирийских курдов к автономии стал для официального Дамаска неожиданностью. Скорее, наоборот. Недаром в Сирии довольно распространена точка зрения о том, что Демократическая объединённая партия активно сотрудничает с властями, для которых сейчас куда важнее использовать призрак курдской автономии как максимально эффективное средство для устрашения Турции.
Сейчас главное для Дамаска — подавить вооружённую оппозицию и отрезать пути их снабжения, в том числе и через турецкую территорию. А курды подождут. Даже если они со временем начнут воспринимать свою автономию слишком всерьёз.
источник