С пляжного шезлонга мало какой народ выглядит столь же симпатично, как русские. Во-первых, в отличие от немцев или англичан, но подобно жителям юга Европы, они приезжают целыми семьями, с детьми, дедушками и бабушками.
И в отличие от наций, которые целыми днями сидят, уткнув нос в ноутбук, переносный DVD-плеер или гламурные газетки, повествующие о жизни звёзд, а интерес к детям ограничивают тем, что пасут их, русские проводят время вместе, веселятся с ребятишками, разговаривают, играют в мяч, в шашки или шахматы.
Во-вторых, они читают. На курорте, где я уже второй раз проводил отпуск, отдыхающих из России было не более четверти, ну, может, треть. А единственными книгами в гостиничном киоске были русские книги. И они явно распродавались. Это не новость, ещё много лет назад меня поразило то, что на стадионе Десятилетия процветали целых четыре платных русских библиотеки, и почти каждый торговец на барахолке что-то там читал, иногда вещи на самом деле высокого полёта.
В-третьих, русские носят золотые крестики или образки. Почти все, даже маленькие дети. И мне это кажется чем-то новым, два года назад, когда их в той же самой гостинице было даже больше, я не заметил, чтобы они выделялись в этом смысле.
Я не стану продолжать эти исследования, потому что, увы, место, где мы до сих пор были единственными поляками, уже открыто соотечественниками. В том числе теми, наиболее раздражающими, которые с утра вливают в себя в баре у бассейна пиво и прочие «олинклюзивные» напитки, орущие на всю гостиницу «курва, курва, х…, курва» и гогочущие, когда удаётся научить этим словам турка из обслуги. К счастью, ещё не дошло до такого срама, какой я пережил в конце эпохи ПНР в Вене, когда от стыда в общественных местах мы с женой разговаривали между собой по-английски; даже следует объективно признать, что внешний вид и поведение поляков за границей в массе своей улучшились – но, несмотря на всё это, я всё же инстинктивно радовался, что жену из-за её внешности принимают обычно за итальянку или испанку, а рядом с ней и я как-то схожу за европейца, конечно, когда бываю загорелый.
Возвращаясь к русским – конечно, следует учитывать, что российский уровень жизни значительно ниже, чем в Польше, не говоря уж о Западе, и те русские, которые могут себе позволить провести отпуск в Анатолии, наверняка принадлежат к гораздо более высокой социальной группе, чем приезжающие в то же место поляки. Особенно если учесть закоренелое финансовое легкомыслие нашего народа, которое делает поляка восприимчивым к рекламным акциям банков, уговаривающих взять на отдых кредит наличными, не тревожась, чем его потом выплачивать (наверняка кредитом, взятым на праздники). Но, несмотря ни на что, отпуск, как, собственно, и любая встреча со случайными представителями этой нации, углубляет мой когнитивный диссонанс: как это может быть, что народ столь симпатичный при непосредственном контакте, породил такую поганую власть? Как это может быть, черт побери, что все эти славные, набожные Иваны и Наташи со своими благовоспитанными детьми верно поддерживают терроризирующих полмира чекистов?
Я знаю, каждый Иван или Наташа могут мне немедленно парировать – а почему отважные, свободолюбивые поляки в экстазе отдались такому плюгавцу и его пройдохам? И мне придётся долго объяснять насчёт эффективности различных методов социотехники. Впрочем, в этой области нашим пройдохам тоже есть чему у чекистов поучиться.
Превратить с помощью дурачков со всего света в центральное звено антипутинской оппозиции нескольких идиоток, которых русские воспринимают вовсе не как политических борцов, а смотрят на них как на нечто вроде обнаглевших паликотих (от Паликота – политика, известного своими провокационными выходками, прим. перев.), - это очередной пропагандистский шедевр. Естественно, суд к удовлетворению русских влепит идиоткам драконовские приговоры, естественно, царь на радость прогрессивным западным салонам потом их великодушно помилует, и таким образом чекистская власть в очередной раз заслужит одобрение и своих подданных, и своих полезных идиотов в Европе и в Америке.
Меня не оставляют мысли о книге, всё не знаю, когда бы за неё взяться – а может, кто-то другой за меня её напишет? – о наиболее трагической и обманувшейся любви в истории человечества, какой была любовь поляков к России. И о наиболее трагически упущенном в истории политики шансе, каким было сотрудничество Польши с Россией. О Станиславе Августе Понятовском, о Чарторыском, а с другой стороны Велёпольских (отце и сыне) и немного о Дмовском… Да что там, теоретически польско-российский союз и сегодня мог бы стать оптимальным решением, снимающим нас с крючка колонизации западными концернами и «drang nach osten». Теоретически. Но что ж тут теоретизировать, пока Россия является Россией чекистов и специалистов по авиакатастрофам, прямо-таки органически неспособных представить себе союзов иных, нежели растаптывать Кремлём малые народы, хватать их за морду и отдавать под самодержавие чистой воды бандитов, как в Чечне.
Как сказал когда-то умный профессор Помяновский:
- Я бы сам первый записался в русское лобби, но в Польше существует только лобби советское.
Так что когда архиепископ Михалик принимает митрополита Кирилла, то трудно связывать с этим надежду на текущие дела. Может, этот визит принесёт свои плоды в будущем, дай Бог… Хотя если ещё перед ним появится невесть в который раз аксиома, что фундаментом « примирения народов» должна быть ложь, в данном конкретном случае – смоленская ложь, питать какие-либо надежды трудно. Я утешаю себя тем, что, зная газету, которая рьяно размахивает злополучными словами архипастыря, наверняка она опять что-то наклеветала и наманипулировала. Дай-то Бог.
источник