Вацлав Радзивинович
Российская академия Наук: «Сравнительные исследования показывают, что по уровню хамства, агрессии и ненависти к окружению мы являемся несомненным лидером, по крайней мере, в Европе».
Когда о докладе Института Психологии РАН написала недавно правительственная «Русская Газета» (так в тексте – прим. перев.), доклад стал в Москве сенсацией дня. Во время моего двухчасового разговора с заместителем директора Института Андреем Юревичем ему звонили журналисты из более чем 20 редакций. Все просили об интервью «как можно скорее» или приглашали в программы важнейших телеканалов.
Судьба продемонстрировала исключительную иронию, поскольку публикация ужасного диагноза эмоционального состояния общества совпала с ежегодным обращением Владимира Путина. Президент заявил, что его страна хочет стать «лидером» для тех людей, которые – ужасаясь деморализации западного мира – хотят остаться верны «консервативным, в том числе и религиозным, ценностям».
В России любят хвастаться нигде якобы более не встречаемой добротой и повторять вслед за Фёдором Достоевским, что это «народ богоносец», то есть такой, который носит Бога в своих золотых сердцах. Нечто подобное можно услышать хотя бы от Никиты Михалкова.
14 лет тому назад молодой левак Дмитрий Бахур во время авторской встречи бросил в режиссёра яйцом. Виктор Янукович, в которого однажды попал такой снаряд, потерял сознание от страха. Всемирно известный кино-творец оказался покрепче. «Бросьте его на землю!», - приказал он охранникам. А когда гориллы уже выкрутили руки злодею, подошёл к нему, беспомощному, и изволил пнуть его в лицо.
«У нас ожесточается всё – от отношений между супругами, которые нанимают платных убийц для решения семейных проблем, до способов совершения самоубийства. Около половины наших соотечественников признаются в том, что регулярно осыпают матерными ругательствами людей в своём окружении, считая такое поведение совершенно нормальным. Чаще всего это делают молодые и состоятельные», - замечают психологи из ПАН.
Рядом с моим московским домом есть школа – считающаяся хорошей. Каждое утро матери, раздражённые и почти бегом, потому что в этом городе спешат все и редко кто приходит вовремя, провожают детей на занятия. И общаются с ними громко и очень грубо. Мне запомнился крик молодой мамы, которая поучала шестилетнюю дочку: «Я тебе говорила, б…ь ё…ая, чтобы ты не тащила в пасть, а ты тащишь».
Но какие могут быть претензии к молодой дамочке. Несколько дней тому назад Максим Степаненко, руководящий миссионерским отделом томской епархии Русской Православной Церкви, совершенно серьёзно предложил, чтобы женщину, родившую внебрачного ребёнка, официально называть «словом на букву б», то есть «bladź». На польский это переводится не иначе как «kurwa». Благодаря этому слову, как утверждает церковный функционер, удастся удержать женщин от прыжка в бездну разврата и поднять моральный уровень народа.
***
В повседневном языке россиян господствует не только «мат», то есть определения из чрезвычайно богатого здесь нецензурного словаря. В нём укоренилась «блатная» лексика, то есть заимствованная из преступного мира. Её знают все, на «фене» говорит, по крайней мере, половина школьников.
Отношения между учениками тоже складываются согласно позаимствованным из тюрем жестоким нормам. В классах, как в камерах, делятся на «пацанов» (крутых парней) и «козлов» (бесправных лохов).
Власти не всегда позволено больше. Бунт против полицейского-насильника.
С неугодными «правильные» расправляются лагерными методами. В школе в Самаре мало того, что побили одноклассника, который на них пожаловался, так ещё изнасиловали его черенком от швабры.
Такому кодексу они могли научиться у знакомых уголовников или из часто показываемых по телевизору жестоких отечественных фильмов. А могли познакомиться с ним благодаря полицейскому.
В марте прошлого года в больнице в Казани умер привезённый туда с участка Дальний 52-летний мужчина. Он успел рассказать врачам, что полицейские издевались над ним, засовывая ему в анус бутылку из-под шампанского. Вскрытие показало, что причиной гибели стал разрыв толстой кишки.
Впоследствии оказалось, что пустые бутылки из-под игристого вина повсеместно используются как орудие пыток в отделениях полиции.
***
То, что в россиянах нарастает агрессия, а жизнь становится всё более жестокой, подтверждает трагическая статистика.
Здесь больше всего на евроазиатском континенте убийств на 100 тысяч жителей – 12 (по некоторым подсчётам – 22). Но даже по официальной статистике в пересчёте на 100 тысяч жителей убийств в России в десять раз больше, чем в Польше, и в четыре раза больше, чем в США. Россия уступает только терзаемым войнами и кровавыми конфликтами странам Африки и Латинской Америки.
Типичное убийство – это результат не бандитских разборок, как могло бы показаться тем, кто верит в сказки о вездесущей мафии, но случайной ссоры между родственниками или знакомыми. Чаще всего жертвой преступления становится «sobutylnik» убийцы, то есть тот, кто пьёт с ним из одной бутылки.
Именно так в ночь с 9 на 10 мая погиб в Волгограде 23-летний Владислав Торновой. По случаю годовщины Победы над Германией он пил пиво с приятелями – Алексеем Бурковым и Антоном Смолиным. Ради смеха сказал, что он – гей. Основательно уже пьяный Смолин возмутился. Ведь он, уголовник с солидным тюремным стажем, не может сидеть за одним столом с «таким», потому что место гея – только у «paraszy», то есть вонючего ведра с нечистотами в углу камеры.
Они с Бурковым бросились на приятеля, сорвали с него одежду. Пинками загоняли ему в анус пивные бутылки. Одну, вторую… Третья вошла только до половины.
Пинали его по рёбрам, а когда бутылка из-за этого выпала, положили жертву на картон, который подожгли. Но огонь погас. Тогда Смолин взял 2-килограммовый камень и бил им, пока не размозжил Торновому голову.
Они оставили труп, бутылки, камень и, забрызганные кровью, пошли спать в свои квартиры. Когда утром их разбудили полицейские, они не слишком хорошо соображали, что делали ночью…
Обычная сценка на российской дороге
Жертвой необузданного гнева пьяных или трезвых родителей каждый год становятся 2 тысячи детей. Павел Астахов, федеральный уполномоченный по правам ребёнка, однако, интересуется этим меньше, чем случаями третирования усыновлённых американцами детей из России. О каждой такой истории он способен рассказать во всех подробностях, а на вопросы об издевательствах на родине – признаётся, что нет статистики на эту тему.
***
Растущая агрессивность россиян является также, по мнению психологов РАН, причиной огромного количества трагедий на дорогах. По числу погибших в авариях на 100 тысяч жителей Россия также занимает первое место в Европе. Ежегодно в них гибнет около 30 тысяч человек.
О том, в каком состоянии россияне садятся за руль, свидетельствуют устраиваемые ими ежедневно дикие скандалы.
Офицера Федеральной Службы Безопасности рассердил водитель снегоуборочной машины, которая на узкой московской улочке поцарапала его автомобиль. Он вынул пистолет и застрелил его.
В центре Москвы студент МГИМО, престижного института, выпускающего дипломатов, переходя улицу на зелёный свет, вынудил затормозить мчащийся спортивный автомобиль другого студента. Разъярённый водитель выскочил из машины и кулаками на смерть забил пешехода.
Один из польских корреспондентов в Москве тоже, идя на зелёный, едва увернулся от машины. Но когда он крикнул водителю: «Ты что, с ума сошёл?», - машина остановилась, и из неё выскочили два крепких субъекта. Для журналиста это кончилось переломом лицевых костей.
Общественные организации требуют изменений в законе, позволяющих наказывать агрессивных водителей и направлять их на принудительную психотерапию. Депутаты Думы, которые конвейерным методом принимают репрессивные законы, этим вопросом заняться не хотят.
Ничего странного, они сами любят рискованную езду. Не проходит недели без информации об очередном высокопоставленном государственном функционере, который, мчась на своём авто, был ранен или погиб в дорожно-транспортном происшествии.
Учёные из Российской Академии Наук доказывают, что жизнь в России становится всё более жестокой, хамства и насилия здесь всё больше.
150 экспертов должны были оценить по 10-балльной шкале уровень негативных явлений в поведении россиян в 1981, 1991, 2001 и 2011 годах.
Результат ужасает. 32 года тому назад уровень таких негативных явлений, как агрессивность, враждебность к окружению, хамство, склонность к насилию, заслужил оценку в 3 – 3,5 балла. В 2011 году, по мнению экспертов, он подскочил до 7 – 7,4. Зато способность россиян контролировать свои эмоции упала с 5,45 до 4,4 балла.
***
Официальная пропаганда не без причин с гордостью называет правление Владимира Путина «эпохой стабильности» и роста благосостояния. Казалось бы, с 2000 года, когда президент унаследовал Кремль от Бориса Ельцина, россияне должны успокаивать негативные эмоции. Однако всё происходит наоборот.
- Я люблю сентябрь, когда мы возвращаемся с каникул в Европе в университет. Мы любезны друг с другом, улыбаемся людям. Но, увы, это быстро проходит, и у нас снова мрачные, злые лица. До нас доходит, что в Москве, если улыбнёшься продавщице, то она примет тебя за идиотку. Раз-другой услышишь, как киоскёрша на твоё «здравствуйте» рявкнет: «Чего?» или «Говорите, что вам нужно», и поймёшь, что это уже не Европа, - рассказывает мне Вера Кичалова, студентка Московского Государственного Университета.
- В принципе, всё, что окружает россиян, способствует росту агрессии в обществе. Включишь телевизор, а там – вокруг наших границ только враги. Президент перед выборами декламирует стихи Михаила Лермонтова и призывает: «Умрём же под Москвой, как наши братья умирали» - как будто мы идём на войну, а не голосовать. Типичный герой фильма – человек, достигающий своей благородной или неблагородной цели при помощи хитрости, кулака или пистолета. Люди не видят ничего плохого в том, что, теснясь в метро, кого-то толкнут, а на того, кто слабее их, накричат. Зато адресованную себе улыбку незнакомого считают странной и подозрительной, - объясняет мне заместитель директора Института Психологии РАН Андрей Юревич.
***
Однако тем, что сильнее всего раздражает его соотечественников, является огромное и всё более растущее социальное расслоение.
- Официально говорится, что доходы беднейших 10% граждан в 17 раз меньше, чем доходы самых богатых. Это очень много, потому что безопасной для социального спокойствия считается семикратная разница. Но в Москве, как доказали наши социологи, она 50-кратна. Это угнетает, тем более, что в России господствует всеобщее убеждение, что богатым может быть только вор и ни в коем случае не тот, кто тяжело работает, - добавляет психолог.
Смягчать нравы не очень-то есть кому. Когда в отделении в Казани умер человек, изнасилованный бутылкой, на телеконференцию с полицейскими из разных городов страны был приглашён патриарх Кирилл. Он не напомнил функционерам, что арестант – их ближний, и надо стараться обращаться с ним по-человечески. Духовный вождь оправдывал выродков, потому что работа у них тяжёлая – им приходится общаться с мерзкими представителями наиболее аморальных социальных групп.
Интервью члена-корреспондента РАН, профессора А.В. Юревича «Российской Газете»
Татьяна Владыкина:
На фоне событий в Арзамасе вновь стало очевидно, что россияне стали конфликтнее, злее, наглее и во многом потеряли способность к самоконтролю. Такой вывод сделали и эксперты Института психологии РАН. Они провели исследование, направленное на оценку изменения типового психологического облика наших сограждан с 1981 по 2011 годы. Оказалось, что сегодня наш психологический облик страшно далек от желаемого. О том, почему мы стали такими, о способах преодоления агрессии «РГ» рассказал заместитель директора Института психологии РАН Андрей Юревич.
Андрей Владиславович, судя по вашим данным, относительно далеких 80-х все мы стали в три раза агрессивнее, во столько же раз грубее и совершенно бесцеремонны. Но как измерить, например, агрессию?
Андрей Юревич: Сразу же уточню, что, конечно, не «все мы». Речь идет об общих психологических характеристиках общества, т. е., в общем-то, о «средней температуре по больнице». Что каcается способов оценки и измерения уровня агрессивности, то самый простой способ - статистические показатели, скажем, количество тяжких преступлений агрессивного характера. Самым убедительным показателем является статистика убийств. По этому параметру мы почти в четыре раза превосходим США и примерно в десять раз большинство стран Западной Европы. Второй способ - это социологические или социально-психологические исследования, например, проводимые в общественном транспорте. Классический вариант таких исследований состоит в том, что проводящие их ходят, скажем, по вагонам в метро и просят уступить место, фиксируя при этом, какая часть пассажиров его уступает и как они реагируют на эту просьбу. Ну и третий метод - это наш с вами бытовой опыт. Мы постоянно пользуемся общественным транспортом, наблюдаем поведение наших автомобилистов на дорогах, наших сограждан в магазинах, на улице и, если хотим, можем посчитать, сколько раз за неделю или за месяц нас обхамили или проявили к нам другие формы неуважения. Отмечу в этой связи, что принято выделять разные формы агрессии - физическую, вербальную и т. д. Например, повсеместный мат - это тоже проявление агрессии, но вербальной.
Мне кажется, места в транспорте стали уступать охотнее.
Андрей Юревич: Это правда. В начале 1990-х гг. такое происходило очень редко. Более того, можно было наблюдать обратное явление, когда, скажем, молодой здоровый бугай занимал два или три места и демонстративно никому их не уступал, показывая таким образом свою «крутизну». Сегодня места стали уступать намного чаще. Но в то же время, если говорить о тяжких преступлениях, проявляется характерная для нашей страны тенденция: около 80 процентов убийств у нас совершаются в состоянии спонтанной агрессивности. Это так называемые бытовые убийства, за которыми не стоят корысть, злой умысел и т.д. Супруги в пьяном угаре ссорятся и убивают друг друга, то же делают соседи и собутыльники. Вообще статистика свидетельствует о том, что у нас в каждой четвертой семье совершается бытовое насилие. Одна из причин - очень низкая бытовая культура. Насилие совершается преимущественно в малообеспеченных семьях с низким уровенем образования, культуры и беспробудным пьянством обоих супругов.
В вашем исследовании сказано, что моду на агрессию создают СМИ и криминал. Как это происходит?
Андрей Юревич: Для криминального мира очень характерна норма агрессивности. А криминальная культура оказывает огромное влияние на наше общество еще с конца 1980-х годов. Из нее заимствовано многое - от сленга («наехать», «крышевать» и т. д.) до моделей поведения (например, когда супруги нанимают киллеров для выяснения отношений). Влияют и СМИ с их модой на «труп, который оживляет кадр». К тому же постоянной демонстрацией гламурной жизни звезд шоу-бизнеса и т. п. они создают у наших сограждан, особенно у молодежи, заведомо недостижимые ориентиры, недостижимость которых вызывает фрустрацию, т. е. комплекс негативных чувств от недостижимости поставленных целей, а та, по хорошо известному в психологии закону, порождает агрессию. При этом слово «агрессивный» часто имеет у нас позитивный смысл. «Агрессивная реклама" - это хорошая реклама, «агрессивный дизайн автомобиля» - опять-таки хороший дизайн. Моду на агрессивность формируют и различные субкультуры, например, футбольные болельщики, националистические организации. Наша власть и СМИ тоже вносят свой вклад. Так, политические телепередачи формируют довольно агрессивное отношение к некоторым странам, создают образ окружающего нашу страну мира как враждебного и опасного, а характерный для советской идеологии образ врага не списан в тираж. Недовольство властью тоже порождает агрессию. Причем поскольку рядовым гражданам власть «не достать», раздражение ею они нередко переключают друг на друга и на различные социальные группы.
Но ведь не мы первые переживаем эпоху агрессивности.
Андрей Юревич: В истории любой страны, которая сегодня считается цивилизованной, можно найти период, ознаменованный страшными событиями. Вспомним Средневековье в Европе или фашизм в истории ныне цивилизованной Германии. А что творилось в США в 1930-е годы, которые вошли в историю этой страны как годы разгула бандитизма и гангстерских перестрелок? Более же современная тенденция состоит в том, что когда страна переживает кардинальные реформы, резкие социально-политические и экономические изменения, уровень агрессивности ее граждан значительно возрастает.
Есть какие-то механизмы возврата к человеческому облику?
Андрей Юревич: Видимо, любая нация не может долго находиться в чрезмерно агрессивном состоянии. Период злости и агрессивности проходит, и наступают более спокойные времена. Кроме того, существуют механизмы самосохранения любой нации, и если бы агрессивность оставалась на высоком уровне, например, после войны, когда людские потери и так очень велики, то нация была бы обречена на самоуничтожение.
Что спасло нас после 90-х? Или о спасении говорить еще рано?
Андрей Юревич: Пока рано. Пока уровень агрессии в нашем обществе достаточно высокий, и можно говорить лишь о частичном улучшении ситуации, но не о ее кардинальном изменении.
Благодаря чему или кому эти улучшения случились?
Андрей Юревич: Мы все больше отдаляемся от начала 90-х гг., когда произошли наиболее радикальные изменения общества, постепенно успокаиваемся и привыкаем к новым реалиям. К тому же многие наши сограждане ездят отдыхать - в основном в очень дружелюбные европейские страны, видят, как там принято обращаться, ощущают, что доброжелательность - норма социальных отношений, усваивают эту норму и переносят ее на родную землю.
У нас доброжелательность тоже когда-то была нормой...
Андрей Юревич: Да. Даже в позднее советское время - несмотря на то, что во времена очередей и дефицита другой человек воспринимался как конкурент в борьбе за предметы первой необходимости, отношения между людьми были достаточно доброжелательными. Стоит вспомнить и характерные для того времени отношения между представителями разных национальностей. Хочется надеяться, что подобные отношения возродятся и что глобализация постепенно приведет нас к усвоению ценностей, норм и моделей поведения, которые сегодня характерны для европейских стран, хотя, естественно, и там все не вполне благополучно.
А есть ли более быстрые способы избавиться от злости?
Андрей Юревич: Есть, и для этого существуют специальные психологические методики. Например, в США распространена такая практика. Если автомобилист попал в ДТП, причиной которого признана его слишком агрессивная езда, его отправляют на специальные курсы обучения контролю над агрессией. Хорошо бы это внедрить и у нас. Сейчас в западных странах очень популярна так называемая «позитивная психология», направленная на развитие всего лучшего, что есть в человеке. Психологи и психотерапевты обнаружили, что человека мало освободить от того, что делает его несчастным - неврозов, фобий, депрессий и т. п., нужно еще и специально развивать позитивные состояния. Если формировать у человека позитивный образ самого себя, своей жизни и окружающего мира, то его отношения с людьми становятся гораздо лучше, исчезает агрессивность. Ведь три основных психологических предпосылки агрессии это: недовольство человека собой и своей жизнью, негативное отношение к другим людям или социальным группам, убежденность в том, что они виноваты в его неудачах и препятствуют достижению его целей. Изменение всех трех негативных элементов этой схемы на позитивные - главные психологические условия снижения агрессивности. У нас же пока, к сожалению, в основном все делается наоборот, в т. ч. и посредством таких мощнейших информационных (и дезинформационных) ресурсов, как телевидение.
Мы не можем изменить наше телевидение.
Андрей Юревич: Хочется надеяться, что все же со временем сможем... Другой мощный канал воздействия - система образования и воспитания. Очень важно, чтобы эта система формировала позитивное отношение к миру. Возьмем, к примеру, новые учебники истории. Подсчитано, что в них количество негативных эпизодов в истории нашей страны существенно превалирует над количеством позитивных. В тех же США, к примеру, все наоборот, их история ретуширована в лучшую сторону, что создает у американцев позитивный образ своей страны и своего народа. Ясно, что в таких случаях возникает конфликт с нормой объективности. Но необходима разумная мера, потому что обилие негативных эпизодов создает негативный образ истории страны, а, значит и страны в целом. Вообще, любой предмет можно преподавать с разных позиций. Известно, что в социально-философской традиции существуют две модели человека. Согласно одной из них, человек плох, агрессивен, враждебен, и задача государства состоит в том, чтобы его как-то ограничивать. Вторая модель состоит в том, что человек в принципе хорош, ему можно доверять, и необходим лишь его минимальный контроль со стороны государства. От того, какую модель сегодня выбирает педагог или автор того или иного учебника, во многом зависят будущие показатели агрессивности в нашем обществе.
источник
источник