Вселенная вздрогнет и умоются кровью все те, кто сомневался в нашем миролюбии.
Дмитрий Рус «Играть, чтобы жить». Книга вторая «Клан»
Отрицание российским военно-политическим руководством предполагаемого военного участия на востоке Украины неудивительно и весьма напоминает официальную линию по Крыму до тех пор, пока не так давно президент Владимир Путин не признал его. Однако некоторые аспекты этих официальных отрицаний могут пролить свет на стратегию Москвы в украинском кризисе в более широком смысле. В каждом случае, и в Крыму, и на Восточной Украине Москве приходилось публиковать официальные опровержения относительно предполагаемого военного участия – частично ради минимизации риска эскалации конфликта.
17 апреля во время ежегодной прямой линии Путин отрицал военную активность на востоке Украины. Путин заявил, что на востоке Украины нет российских военных подразделений, спецназа и инструкторов и высмеял предположение о том, что Москва направила свои силы на территорию Украины.
«Всё это чушь, на востоке Украины нет российских подразделений, ни спецназа, ни инструкторов. Всё делают местные жители, и факт остается фактом, – люди буквально сняли маски, чтобы доказать это. Я говорил нашим западным партнёрам: им некуда идти и они никуда не уйдут. Они хозяева своей земли и именно с ними мы и должны вести переговоры».
В тот же день министр обороны Сергей Шойгу также отверг утверждения, что российские силы уже действуют на востоке Украины. Его отрицание отличалось по смыслу и стилю от предшествующих заявлений министра обороны о противодействии Киеву. 14 апреля министр обороны России представил «иронический» комментарий на появление аудио-записи СБУ, где заявлялось, что СБУ записало переговоры между персоналом ГРУ Генерального Штаба Российских Вооружённых Сил в Славянске, Донецкая область.
Аудиозапись появилась на официальном сайте СБУ, и СБУ заявило: запись показывает, что «началась широкомасштабная военная агрессия Российской Федерации против Украины силами разведки и диверсионными группами ГРУ Генерального Штаба Вооружённых Сил России». Однако, источник в министерстве обороны России заявил РИА Новости, что «похоже, аудио компиляция содержит ошибку в названии обсуждаемой организации. Возможно, это вызвано сильными эмоциями и страхами её авторов. Речь идёт не о российской службе военной разведки, а о Главном Управлении Разведки украинского Генерального Штаба».
Тем не менее, 17 апреля Шойгу пошел гораздо дальше в выражении «удивления», вызванного заявлениями главы СБУ Валентина Наливайченко об участии подразделений российского спецназа в событиях в юго-восточной Украине.
«После высококлассных открытий об участии «российского спецназа» в событиях на Украине, у любого сложится впечатление, что сегодня единственные боеготовые подразделения на Украине - пресс-центры». Министр обороны тогда заявил, что «вместо того, чтобы постоянно искать «руку Москвы», Киев должен прекратить называть жителей юго-востока украинскими сепаратистами или террористами, и начать конструктивный диалог с ними. Что касается утверждений об использовании российского спецназа в событиях на Украине, я могу сказать только одно: трудно искать чёрную кошку в тёмной комнате, особенно когда там её нет. Тем более, если кошка умная, отважная и вежливая».
Особенно интригует то, что, намекая на тему «чёрной кошки», Шойгу выбрал необычную фразу о сложности поиска этого создания, если оно «умное, отважное и вежливое». Ключевым фактором использования российского спецназа в Крыму было прикрытие «вежливых людей в зелёной форме», и в этом смысле Шойгу, возможно, нечаянно выдал оценку этих специальных подразделений, находящихся в распоряжении министерства обороны. Действительно, тайное использование в Крыму весьма отличается от явного использования сил специального назначения и разведывательных ресурсов на юго-востоке Украины. И эти различия значительны.
Смесь вооружённых сил России в Крыму напоминает концепцию, заявленную прошлой осенью – о создании новых сил быстрого реагирования. Эти небольшие подразделения, действовавшие в Крыму в конце февраля и начале марта, с наибольшей вероятностью представляют собой смесь подразделений спецназа ГРУ, морского спецназа и других сил специального назначения из элитных Воздушно-Десантных войск.
Принимая во внимание что к настоящему моменту дестабилизация распространилась по всей юго-восточной Украине, вероятно, участие российских военных и служб безопасности ограничивается ГРУ, офицерами/агентами российской разведки и спецназом, которые все вместе обеспечивают комбинацию сил для работы с так называемыми «сепаратистскими» элементами и , таким образом, руководят завершающей фазой кризиса. Действительно, один из находящихся в Москве аналитиков рассказал Jamestown, что наиболее примечательным свидетельством действий российских сил специального назначения на Украине явилось то, что анти-террористическая операция Киева на востоке Украины развалилась. Дополнительным преимуществом для Москвы по мере того, как кризис разворачивается дальше, становится весьма вероятное проникновение разведки в СБУ.
Заявление Путина 17 апреля о том, что он «имеет право» направить войска на Украину, но желает избежать этого, заставляет предполагать, что полномасштабное вторжение остается одним из обсуждаемых вариантов. Тем не менее, смесь сил, небольших по масштабу, уже неофициально размещённых на Украине, по-видимому, максимизирует для Москвы рычаги воздействия на кризис. (см. EDM, 17 апреля). Любое начало эскалации конфликта может привести к тому, что Путин даст добро на проведение операции, которая будет отличаться по размаху, сложности и масштабу от проведённой им в Крыму. Ключ к стратегии Москвы очевидным образом лежит в пределах, до которых Путин желает сохранить Киев и Запад в неведении о его следующих шагах.
источник