Мы культурны: чистим зубы,
Рот и оба сапога.
В письмах вежливы сугубо —
«Ваш покорнейший слуга».
Отчего ж при всяком споре,
Доведенном до конца,
Мы с бессилием глупца,
Подражая папуасам,
Бьем друг друга по мордасам?
Правда, чаще — языком,
Но больней, чем кулаком.
Саша Черный 1909
Александр Чаусов, кандидат исторических наук, публицист, газета «ВЗГЛЯД»
Во вторник оппозиция решила отметить годовщину «Марша миллионов» и устроила акцию на Болотной площади. За прошедший год изменилось очень многое. Во-первых, численность протестующих упала в разы.
Если в прошлом году можно было говорить как минимум о нескольких тысячах, а как максимум – о десятках тысяч человек, пришедших протестовать, то сейчас, по разным данным, присутствовало то ли 200, то ли 500 человек. От четверти до половины пришедших составляли журналисты.
Понятное дело, из очень независимых изданий. Кстати, несмотря на обильное количество сотрудников СМИ, в Сети о прошедшей акции крайне мало материалов. И не потому, что цензура, а просто тема (как бы это помягче) не актуальна. Нет таких технических средств, чтобы локальный оппозиционный сабантуй в 200–500 участников описать как «массовую акцию народного протеста» против режима Путина. В силу отсутствия массовости.
С протестом, кстати, тоже не заладилось. Во время прошлой волны протеста от протестующих можно было очень часто услышать кричалки вроде «Мы здесь власть!», «Мы тут народ!», ну и прочие заявки на легитимность и право представлять интересы всего российского общества. Даже тогда это смотрелось как-то странно и дико.
Но протестующих в то время было значительно больше. Медийная картинка как минимум давала хотя бы минорное соответствие таким громким лозунгам. Сейчас некоторые лозунги как будто перекочевали с «Монстрации»: «Свободу узникам фашистских концлагерей», например, или «Россия – не тюрьма».
В общем, протест получился какой-то даже не беззубый, а в целом очень смешной. Видимо, потому, что в силу последних «Маршей мира», где протестующие активно вписывались за украинскую хунту и бандеровцев, эта социальная группа потеряла львиную долю своих приверженцев.
А вот рейтинг Путина и государственной власти в целом в связи с украинскими событиями резко пошел вверх. По некоторым данным, доверяют действиям президента сейчас около 80% россиян.
В принципе, такая малочисленность связана даже не с рейтингом поддержки Путина, а с тем, что в последние несколько месяцев происходило на Украине и совсем недавно случилось в Одессе. Там тоже все начиналось с демократической акции протеста на Майдане, с требований евроинтеграции.
И потом плавно переросло в бутылки с коктейлем Молотова, массовыми убийствами и сгоревшими заживо людьми. Ни один вменяемый человек, будь он хоть трижды оппозиционер, такого для своей страны не хочет. Радует, что невменяемых у нас все же меньшинство.
Даже если не акцентировать внимание на украинских крови и смертях, постараться посмотреть сугубо на политические процессы, идущие в Киеве, все равно там происходит нечто крайне слабо напоминающее демократию. Ту, за которую, напомним, так ратовал Майдан.
Например, изгнание и исключение из предвыборных списков Царева с предварительным его избиением – это один из признаков нового «демократического» строя на Украине.
Или изгнание украинских коммунистов с заседания Верховной рады за «не ту» позицию по Юго-Востоку – тоже этакий странный «изгиб» украинской демократии. В общем, в рамках майданной демократии есть две точки зрения: одна – демократическая и правильная, а вторая – за которую исключают, лишают слова, изгоняют и бьют. Ну и периодически сжигают заживо.
При этом чем дальше, тем нелепее в данном контексте смотрятся США, которые защищают на Украине именно такую демократическую модель. А Россия у них при этом – этакий северный тоталитарный агрессор.
Ну, то, что мы агрессор, хотя наших войск на Украине нет, к этому мы уже привыкли. Но давайте порассуждаем немного о нашем тоталитаризме.
Если быть до конца последовательным и принимать логику США по отношению к демократии, то в России необходимо повести ряд немедленных политических процессов. Например, лишить депутатского статуса Гудкова-младшего и Пономарева. Не по факту правонарушений, а потому, что они высказались против воссоединения России и Крыма.
Ну и избить еще, как избили Олега Царева. Для пущей демократичности. Ведь народ не поддерживает взглядов Гудкова и Пономарева, а уж их однопартийцы – и подавно.
Вслед за этими депутатами в рамках этой модели демократии должны быть вышвырнуты из профессии и лишены любой возможности работать и зарабатывать Ксения Собчак и Андрей Макаревич. Ну а что? Сейчас по Сети ходят ролики, где бывшие поклонники Макаревича ломают диски с его песнями.
Отдельного упоминания заслуживает еще один депутат – Валерий Зубов. От голосования по Крыму он воздержался, а потом долго рассказывал про грядущий экономический коллапс от присоединения Крыма к России, о том, что деньги в этот регион пойдут из бюджета Дальнего Востока. Еще много чего интересного он про игорную зону на острове рассказывал. Не та же совсем позиция, так?
Но в нашей страшной тоталитарной стране, в отличие от «демократической Украины», никто волчьих билетов за политическую позицию не выписывает, из профессии не вышвыривает и средств к существованию не лишает. Хотя, в отличие от пришедших двух или пяти сотен на Болотную 6 мая, очень многим для означенных граждан такой судьбы бы хотелось.
Да, и, кстати, по логике украинской демократии нынешний «болотный» митинг нужно было закидывать коктейлями Молотова и забивать бейсбольными битами и кусками арматуры. Но у нас такого не происходит. Видимо, в силу нашего дремучего тоталитаризма.
«Possessed» («Одержимые») Выставка Юрия Данича на «Флаконе»