Путин погружается. Фото: РИА «Новости» / «Рейтер»
«И как можно было бы за нынешним правительством признавать наличность объективной силы? Неужели вы не видите, что оно призрак, тень скользящая, что в нашем бездействии его сила, в нашей робости источник его храбрости, в нашей слабости его оружие и в нашей нервности его оправдание?! В борьбе с нами правительство становится тем крепче, чем больше мы упускаем времени, чем больше мы делаем промахов. Мы, господа, веру в правительство, по совести говоря, давно уже потеряли и все же авансируем доверие дальше и дальше. Мы отпускали кредиты, сносили оскорбления, проявляли недопустимую снисходительность, мягкость, предупредительность, скажу, господа, иногда угодливость, и если что себе позволяли, так только на словах. Между тем мы имеем дело с противником, который слов уже не боится, средствами в борьбе не стесняется, случаем привык пользоваться и свои личные интересы понимает как государственные».
Прогрессист Михаил Караулов: из стенограммы
заседания IV Государственной Думы от 3 ноября 1916 года
«Болезнь эта определена как прогрессивный паралич правительственной власти. Найдя первопричину болезни, приступим же к рассмотрению ее последствий. И вот, первое из этих последствий - это утрата правительственною властью народного доверия. Почему же это так? Казалось бы ясно, что раз правительство пестро в своем составе - а этого не станет отрицать никто, - то оно подвержено внутренним раздорам. Это неизбежно. Неизбежны трения, неизбежна борьба. Скрыть эту борьбу, эти трения также невозможно, она происходит всенародно. И вот, у зрителей этой борьбы теряется убеждение в единстве борцов. Раз люди борются, они перестают быть едиными. Да и сами носители власти - где их понятие о единстве, раз они заняты исключительно внутренней борьбой?..
Никто никого не желает слушаться - вот общее впечатление, а если бы и желал слушаться, то не знает кого. Последствием такого расстройства государственного аппарата является полнейший хаос на местах».
Октябрист Дмитрий Капнист:из стенограммы
заседания IV Государственной Думы от 3 ноября 1916 года
Это либеральный бред, будто ВВП «нормальной страны» формируют малый и средний бизнес. ВВП создают «национальные чемпионы», гигантские производства!
Паника и уныние для нас — состояние родное. Какой-то там паникой нас не испугать. Помню, как в 98-м после взятия вкладчиками в осаду офисов центральных и региональных банков, после кириенковско-черномырдинских маневров в Думе казалось, что жизнь кончилась. Что сейчас из коммерческих киосков исчезнут чипсы Лэйз, а страна развалится, как плитка шоколада Альпенгольд. Не случилось. Кризис сдул с палубы либералов, «Семья» впала в кому, а на внезапно опустевший капитанский мостик медленно поднялся Примаков. Нет!
Евгений Максимович Примаков.
Именно так, по имени и по отчеству, к этому человеку обращались в глухих уральских поселках и размороженных городах. Он сделал то, в возможность чего люди перестали верить — заставил трижды обанкроченные, перепроданные, убыточные (при курсе 6 рублей-то за бакс!) предприятия работать. Выяснилось, что цифры в обменниках — ерунда. Главное — работа. Я видел, как оживали фабричные проходные. Как возвращались из ельцинского небытия молокозаводы и птицефабрики. Почему? Потому что рядом просыпались металлургические комбинаты. Это либеральный бред, будто ВВП «нормальной страны» формируют малый и средний бизнес. ВВП создают «национальные чемпионы», гигантские производства, подобные Боингу или Локхид Мартину! Нет работы на меткомбинате или в шахте — закрыт и ресторан перед проходной. То есть дело, конечно, не в одном импортозамещении, а в том, какими действиями оно сопровождалось. Кабинет Примакова проводил грамотную экономическую политику. Примаков и Маслюков начали делать то, на что никак не могут решиться сегодняшние гайдаровцы — выдавать непрямые кредиты на нужды стратегических производств, проводить денежные инъекции в оборотные средства.
Планировать, черт возьми!
Либералы верещали о сталинизме и реваншизме. А выяснилось, что по-крупному-то единственная работающая в наших широтах схема — это и есть в той или иной форме сталинизм и неосоветский реваншизм. И вот даже в столицах народ начал вдруг понимать, что оказывается, жить можно и без импорта. Можно не шляться по заграницам. Можно носить отечественную одежду. Можно производить свою мебель. Неудивительно, что подвиг команды Примакова постарались замылить потом. Что его шустро рассовала по карманам команда клоунов вроде Касьянова с Кудриным. А ведь зимой 98-99гг. Примаков реально был самым популярным человеком в стране. Чтобы выиграть выборы в любой местный совет, достаточно было разместить свою физиономию рядом с фотографией Примакова. Простые люди были благодарны ему до слез. Он рисковал и шел напролом. При нем заговорили о введении валютного контроля.
О национализации…
А потом случилось дело Аэрофлота…. И вот теперь Примакова-98/99 вспоминают редко. Разве что в связи с разворотом над Атлантикой. Хотя разворот в экономике был гораздо более серьезным и дерзким. Сегодня обстоятельства иные, кризис носит глобальный и катастрофический характер, но предложенная Примаковым стратегия выживания от этого не перестала быть актуальной. Это опора на собственные силы, отказ от неолиберальных штампов (тут никак без кадровой чистки не обойтись), возвращение государства к прямому управлению экономикой и стратегическому планированию. Да, национализация. Да, контроль над вывозом капитала. Да, дедолларизация. Да, деглобализация. Тот, кто упрямо пытается отрицать это сегодня, в лучшем случае будет однажды… руководить Росатомом. Это в самом лучшем случае. Ведь на дворе уже далеко не 1998 год!
источник