Мятеж не может кончиться удачей,
В противном случае его зовут иначе.
Джон Харрингтон, XVII век (перевод С. Я. Маршака)
Известна простая истина от Роберта Бернса: мятеж не может кончиться удачей. Потому что в противном случае его зовут революцией. Наши украинские соседи никак против этой истины не погрешили, сразу же назвав удачный свой государственный переворот «революцiей гiдностi». То есть, революцией достоинства.
Попирал законно избранный президент Янукович достоинство маленького украинца (манюпаса, как говорят в Интернете), но тот аки атлант расправил плечи, возвеличился, преодолел в себе холопство, не стал дожидаться выборов, взял да и выгнал злодейского негодяя в Ростов. Победа! Не простая, а героическая, потому что есть погибшие, которых на Украине теперь называют «Небесной сотней». Отдали восставшие свои жизни за новою страну, за светлый европейский путь, за демократические ценности. Короче, погибшим - слава, остальным ценности - и в путь.
Картинка примитивная, лубочная, да. Ну а что вы хотели от национальной мифологии? Всё должно быть ясно и понятно, доступно с младых ногтей – тут не что-нибудь, основы идентичности закладываются.
Однако теперь, когда со дня победы украинской революции прошел ровно год, мы наблюдаем в соседней стране вещи, мягко говоря, не совсем обычные. Революция, вроде, победила, но годовщину её отмечают вовсе не как праздник. Перед нами явно траурные мероприятия. Так, как будто год назад на Украине произошла настоящая трагедия. Да, люди погибли, они герои, но ведь они погибли не напрасно? Казалось бы, так. Но на экране телевизора мы видим совсем другой изобразительный ряд. Голос нового, демократического президента печален. Люди мрачны. Певцы на сцене исполняют натуральный реквием под названием «Плине кача». Как будто не революция на этом месте произошла, а, допустим, авиакатастрофа. Бессмысленная случайность. Тут не о строительстве нового государства начинаешь думать, не о светлом будущем, а о смысле жизни. Memento, само собой, mori, прах к праху, деньги к деньгам… Ой, не отсюда. Отсюда вот: «И возвращается ветер на круги свои».
Ладно. Допустим, сейчас не время для праздников. На Украине идет война, продолжают каждый день погибать люди. Причем, как нам сообщают все должностные лица соседей, это вовсе не гражданская война, а наглая российская агрессия. Наше с вами, друзья, государство вероломно напало на миролюбивую нэньку, отобрало Крым, Рым, и теперь старается отчекрыжить ещё и Донбасс. Поэтому украинцы ведут с нами свою Великую Отечественную войну, хотя силенок у них мало, а у нас – выше крыши. Напились мы с вами нефти с кровью, разнесло нас от танков и пушек, и стали мы заглядываться на соседское добро.
Президент Порошенко в своем выступлении так и заявил. Оказывается, год назад на Украине произошло совсем не то, о чем мы говорили вначале. Не революция, не свержение тирана, а первое сражение гибридной войны. Первое отражение агрессии. Россия попыталась хищно перекрыть коридор в Европу, а украинцы не позволили этого сделать.
Увы, но и тут, что называется, картинка со звуком разъехалась. Ничего военного, милитаризированного нам телевизор на майданном мероприятии не показал. Не вручал господин Порошенко публично награды отличившимся в Дебальцово солдатам. Не отправлял полки прямо с площади в бой. Не маячили у него за спиной генералы. Не было ни суровых танков, ни грозных пушек. Никаких «братьев и сестер», никаких «освободим Отчизну!» Никакого «Вставай, страна не такая огромная, как Россия, но всё равно большая!». Вместо этого – «Плывут утки». Ну, то есть, «Плине кача».
С нашей точки зрения всё это выглядит странно. Необычно. Непонятно. Даже диковато. Потому что самой сути украинства мы так, похоже, и не улавливаем. Мы не понимаем надрывного поведения соседей. Они могут внезапно взять и объявить явное военное поражение своей очередной победой (перемогой). А какую-нибудь свою победу – то, чего они долго добивались – объявить затем поражением и предательством (зрадой). Более того, иногда одно и то же событие для украинцев является и перемогой, и зрадой одновременно. Какой-то исторический корпускулярно-волновой дуализм. Мы победили, но проиграли. Мы проиграли, но победили.
В России такое поведение вызывает не просто удивление, а удивление насмешливое. Крутят пальцем у виска. Совсем, мол, небратья с глузду съехали. На Украине же интуитивно всё понятно.
Ну, представьте. Вы переходили дорогу, вас сбила машина, вы очутились в больнице с серьезными травмами. Теперь вы инвалид. Это плохо или хорошо? Ужасно ведь, да? Но теперь вам не надо работать, вам будут платить пенсию по инвалидности. Прочь нудную работу, здравствуйте, милые компьютерные игры. Вам помогают все родственники, а вы никому помогать не обязаны – вы же инвалид. Кроме того, выясняется, что вы были застрахованы на кругленькую сумму. Страховая ничего доказать не смогла, хотя вы угодили не под обычную машину, а под машину миллионера. Который, чувствуя себя виноватым, не желая идти в суд, сразу выплатил вам сумасшедшие отступные. Но вы в прессе жалуетесь, что он вас оскорбил, и бедный миллионер, бизнес которого теперь под угрозой, вдобавок назначил вам постоянное содержание. А теперь: несчастье с вами произошло на дороге – или большая удача? И случайно ли это было? И вы всё-таки немножко потренировались?
Давайте отбросим ложные реверансы. Украина пытается постоянно торговать на внешних рынках собственными бедами и несчастьями. Бизнес в либеральном мире прибыльный, жертв тут любят. Чтобы торговать несчастьями – несчастья надо производить постоянно. Товар скоропортящийся. А современные медиа так прихотливы. Сегодня жалеют тебя, а завтра – глядь – уже кого-нибудь другого. Куй железо не отходя от костылей. Поэтому любое поражение – это для Украины и есть победа. А победа – поражение, потому что победу не продашь.
Так, по образцу Холокоста миру еще в середине нулевых был торжественно предъявлен Голодомор. И музей российской оккупации. Украинцы страдали. Они такие милые и беззащитные, а их морили голодом и возили в лагеря. А потом не давали газу. Отобрали Крым. Вторглись. Нагнули. Убивают смотрите как страшно. Гонят по полям в Дебальцево. Видели репортажи? Хотят отобрать Харьков, желают пойти на Киев. На танках пишут «На Львов»! Срочно нужны: оружие, деньги, транши, кредиты, политическое прикрытие, безвизовый въезд, гуманитарная помощь, газ, нефть, защита, дипломатическое прикрытие. Нужно все. Погибаем!!
Отсюда и визиты господина Порошенко на международные мероприятия с кусками автобуса, с паспортами – так нищие в электричках демонстрируют публике свои струпья и культи, а потом обходят всех с шапкой.
Отсюда и печальные («вагонные») песни. Жалостливые. «Я начал жить в трущобах городских»:
Виберут мі чужі люде,
Ой виберут мі чужі люде,
Ци не жаль ти, мамко, буде?
Ой, ци не жаль ти, мамко, буде?
Образ маленького украинца, который вечно героически сражается со вселенским злом, с ордой, прикрывая от неё цивилизацию, но вечно проигрывает, потому что не хватает сил, денег, оружия, денег, злости, денег, лидеров, денег – хорошо торгуется.
Поэтому, кстати, они и не понимают, о каком фашизме мы говорим применительно к Украине. Ну, они лучше нас, у них в голове никак не вата. Они хитрые. Они просекли европейскую фишку. Отступаем – не отступаем, а свои тридцать гривен имеем. А вы, лошки, идите на завод работать, кретины. Если он будет работать. Потому что Украина взвизгнет, и вам – раззз! – Свифт отключат. А завод в список санкций внесут. Поняли? Не, не поняли, вам недоступно. Украина – не Россия.
К счастью, мы поняли. У нас тоже своё национальное строительство. Россия – не Украина. Согласны.
источник