Началом современного этапа уйгурского сепаратизма, выступающего под исламистскими лозунгами, стали события в районе Кашгара 5 апреля 1990 года, где, как писалось в официальной китайской прессе, вспыхнуло «вооруженное контрреволюционное восстание». Впервые после событий 1989 года на площади Тяньаньмэнь в Пекине для подавления беспорядков власти Китая были вынуждены прибегнуть к воздушной переброске войск. В операции также участвовали две «аграрные дивизии» Синьцзянского производственно-строительного корпуса.
Мятеж был вызван смещением популярного муллы, а также действиями офицеров полиции, следящих за контролем рождаемости – для традиционных исламских семей даже официальное разрешение трех детей (а не только одного ребенка, как китайцам) являлось сильным раздражителем.
В последующие годы неоднократно происходили столкновения с полицией, атаки полицейских участков, взрывы поездов и автобусов. В 1995 году власти объявили об обнаружении большого склада оружия. Весной 1996-го центральная газета СУАР «Синьцзян жибао» писала о том, что с февраля произошло пять серьезных социальных взрывов на территории Синьцзяна, в результате действия властей 2773 человека арестованы за причастность к террористической деятельности, найдено более 2,7 тонн взрывчатых веществ и 31 000 единиц боеприпасов. Согласно сведениям от самих уйгурских оппозиционеров, реальное число арестованных превышало 10 тысяч человек, более тысячи было убито в ходе столкновений с полицией и войсками.
Одно из наиболее громких столкновений в этот период длилось со 2 по 8 февраля 1996 года. Поводом стал арест полицией группы уйгурской молодежи в нелегальном молельном доме. Итогом массовых выступлений против этих арестов стало 120 убитых полицией и свыше 2500 арестованных уйгуров.
12 февраля 1996 года местная пресса сообщила о взрыве поезда. Правительство сразу же объявило, что данный теракт был проведен «Объединенным Революционным Фронтом» – эмигрантской уйгурской организацией, базировавшейся тогда в Казахстане. В мае уйгурский террорист попытался убить имама главной мечети Кашгара, сотрудничавшего с китайскими властями. Террорист был застрелен полицией, дальнейшее следствие выяснило, что покушавшийся с пяти лет был отправлен родителями на учебу в подпольное медресе, где уйгурским детям прививали азы исламизма и пантюркизма.
До конца 1996 года террористы застрелили целый ряд высокопоставленных чиновников уйгурской национальности, обвиненных в коллаборационизме с Китаем. Официальные данные засекречены, но считается, что за 1996 год в СУАР погибло около 500 сотрудников полиции и органов безопасности.
В начале 1997 года китайские власти приговорили к смерти и расстреляли несколько десятков уйгуров, арестованных годом ранее по делам о сепаратизме. Сведения об этих казнях вызвали волнения и погромы китайских переселенцев в ряде городов Синьцзяна, самые ожесточенные в городе Инин у границы с Казахстаном. Китай был даже вынужден официально проинформировать власти Казахстана о масштабных перемещениях войск в регионе. В город вошли 30 тысяч китайских солдат при поддержке танков и бронетехники. По данным уйгурских активистов, в 90% местных семей было арестовано от одного до трех человек.
Наиболее известным за пределами Китая массовым столкновением стали беспорядки в Урумчи 2009 года. Поводом явилась стычка, произошедшая очень далеко от Синьцзяна – на юге Китая, в богатой и промышленно развитой провинции Гуандун. В городе Шаогуань на фабрике Early Light International, крупнейшего в мире производителя детских игрушек, ввели квоту для работников из Синьцзяна. Мероприятие прошло в рамках большой программы китайских властей, по которой с 2008 года 200 тысяч молодых уйгуров привлекались на работу в развитые приморские провинции Китая. Так, на фабрике среди 20 тысяч китайцев появилось примерно 800 молодых уйгуров.
Конфликт не заставил себя долго ждать. В силу ограниченности официальной информации, позднее появилось несколько версий, различающихся в зависимости от этнических симпатий источника – то ли уйгуры совершили групповое изнасилование в фабричном общежитии, то ли имели место всего лишь домогательства к работницам-китаянкам. Либо, по версии самих уйгуров, никакого насилия с их стороны не было вообще – просто двух китаянок из общежития испугали брутальные танцы и громкие песни молодых уйгуров.
Все это вылилось в массовую драку, для прекращения конфликта потребовалось вмешательство 400 полицейских. Дерущиеся стороны пытались добивать противников даже в машинах скорой помощи. По официальным данным, двое уйгуров были убиты и свыше сотни покалечены.
Сведения, фото и видеокадры массовой драки, дополненные различными слухами, моментально распространились в Интернете и соцсетях Китая. Уже через несколько дней в Синьцзяне начались демонстрации протеста возмущенных уйгуров. 5 июля 2009 года в столице СУАР Урумчи произошли первые столкновения уйгуров с полицией и местными китайцами. Заметную часть дерущихся с обеих сторон составили студенты Кашгарского педагогического института. По данным китайских властей, в ходе драк и погромов за два дня погибло 197 человек (менее полусотни уйгуров, остальные ханьцы) и около двух тысяч ранено.
Кадр телеканала CCTV во время беспорядков в Урумчи. Источник: CCTV / AP
Силовики КНР действовали жестко – в СУАР блокировали Интернет, мобильную и телефонную связь, временно закрыли большинство мечетей и, по слухам в среде уйгуров, физически ликвидировали несколько десятков активистов этнической оппозиции. Арестовано было свыше тысячи погромщиков, уже через четыре месяца первые десять из них были расстреляны по приговору суда. В дальнейшем суды и расстрелы по делу о погромах в Урумчи продолжались.
Показательно, что власти КНР казнили не только уйгуров, но и ряд активных участников беспорядков из этнических китайцев. Был показательно расстрелян один из китайских зачинщиков драки в общежитии игрушечной фабрики в Шаогуань, ставшей детонатором погромов в Синьцзяне, также приговорили к смертной казни как минимум одного китайца из Урумчи. При этом спецслужбы КНР официально заявили, что главными зачинщиками и руководителями всех беспорядков были законспирированные уйгуры-сепаратисты.
Есть и еще важный фактор для понимания ситуации в Синьцзяне. Уйгурские оппозиционеры полностью лишены серьезных союзников и спонсоров за пределами Китая. В республиках Средней Азии в рамках Шанхайской организации сотрудничества полное взаимопонимание по вопросам противодействия исламизму и терроризму. Россия сама сталкивается с похожими проблемами на Северном Кавказе.
Что еще важнее, уйгуры лишены внешней поддержки. Пакистан и Китай издавна и открыто «дружат» против Индии, Пекин оказывает своему пакистанскому союзнику существенную техническую, военную и экономическую поддержку.
Войска Саудовской Аравии укомплектованы китайскими баллистическими ракетами, в этой исламской монархии постоянно проживает и работает 150 тысяч граждан КНР, а Пекин является одним из основных потребителей саудовской нефти, немного уступая лишь США и Японии. Пакистанская атомная бомба делалась на саудовские деньги при помощи китайских специалистов. Понятно, что в таких условиях главные спонсоры всех исламистов мира из Саудовской Аравии предпочитают не портить взаимовыгодные отношения с Китаем поддержкой уйгуров.
США, при всех сложностях отношений с КНР, пока не спешат переводить начавшееся политико-экономическое соперничество в область открытого противостояния. Тем более с 2001 года они вынуждены максимально дистанцироваться от любых радикальных исламистов – именно поэтому наиболее активные и радикальные уйгурские сепаратисты из «Исламского движения Восточного Туркестана» признаны Вашингтоном террористической организацией. США и Евросоюз ограничиваются скромной поддержкой так называемого «Всемирного уйгурского конгресса», светской организации, ограничивающейся правозащитной и пропагандистской деятельностью за пределами Китая.
Турция, со своими пантюркистскими амбициями, также не спешит поддерживать подполье, несмотря на значительную уйгурскую диаспору. Исламисты граничащего с Синьцзяном Афганистана слишком бедны и заняты собственными проблемами. К тому же спецслужбы КНР имеют в Афганистане сильные позиции со времен массовых поставок китайского оружия антисоветским моджахедам.
В итоге даже в «исламистском интернационале» уйгуры являются самыми маргинальными и нежелательными.
Как уйгурским сепаратистам не везло из-за большой геополитики в XIX-XX веках, так складывается ситуация и на данный момент. Хотя сама по себе уйгурская проблема вряд ли будет решена в ближайшей перспективе каким-то образом.
Официальный Пекин не опровергает слухи о том, что китайские мусульмане-сепаратисты из северо-западного региона Синьцзян, где ислам является одной из основных религий, сражаются с регулярной армией Асада в рядах «Аль-Каиды» и джихадистских вооруженных группировок
В центральной китайской печати даже появились сообщения по этому поводу, окончательно развеявшие сомнения.
Боевики из тюркского меньшинства – уйгуров – с мая этого года прибывают в Сирию различными окольными путями, чаще по маршрутам, организованным и оплаченным «Движением сопротивления китайской власти в Синьцзяне».
Как следует из заявлений китайского Комитета по антитеррористической деятельности, синьцзяно-уйгурская оппозиция существует за счет доходов от наркобизнеса, контрабанды оружия, похищения людей, грабежей, шантажа и вымогательств.
На эти же средства содержатся тренировочные базы и лагеря, откуда, пройдя соответствующую боевую подготовку, «террористы, сепаратисты и уголовники», как сказано в одном из документов, покидают край и отправляются на Ближний Восток.
Эксперты не исключают, что китайские мусульмане в Сирии – обыкновенные наемники, «дикие гуси», авантюристы, искатели приключений, «ловцы удачи»… Вряд ли они устремляются в эти гиблые места по идейным либо политическим мотивам. Уголовникам безразлично, за что воевать и кого убивать. Лишь бы платили…
Китайские волонтеры отправляются в Сирию только по приказу «Аль-Каиды». Прибыв на место, вступают в одно из джихадистских воинских формирований и после недолгого инструктажа выдвигаются на линию огня.
Общеизвестно, что в сирийский конфликт, продолжающийся двадцать месяцев и унесший жизни более 35 тысяч человек, втянуты иностранные наемники со всех частей исламского мира и света. О китайцах мы узнаем впервые. Может быть, подводит стереотипное представление о «желтых лицах и раскосых глазах». Среди уйгуров монголоидных типажей почти и не встретишь.
Может быть, это вовсе и не наемники, а некие деловые люди, предприниматели, любопытствующие, вольные стрелки, в конце концов… «Коты, гуляющие сами по себе». Размышляющие, к кому бы пристать. Ничего личного и никакой политики…
А вот еще одно подтверждение в виде ноты внешнеполитического ведомства Китая, призывающей международное сообщество к прочному «сотрудничеству в деле разоблачения преступных группировок, стремящихся к низложению правления Пекина в Синьцзяне, ибо они угрожают не только системе государственной безопасности Китая, но миру и стабильности других стран».
Как следует из китайской печати, оснащением и отправкой боевиков в Сирию занимаются Исламское движение Восточного Туркестана и Ассоциация солидарности и просвещения Восточного Туркестана, которая базируется в Турции.
«Восточным Туркестаном» назывались две независимые уйгурские республики, недолго просуществовавшие в Синьцзяне, обширном пустынном и гористом регионе Центральной Азии, который за последние десятилетия был буквально наводнен этническими китайцами-поселенцами.
Синьцзян давно уже превратился в очаг тлеющего, вялотекущего мятежа против китайского правления. Впрочем, порой он прорывается в свирепые и кровопролитные столкновения с властями, чтобы быть наголову разбитым и поверженным многократно превосходящей силой регулярной армии и служб безопасности.
Пекин обвиняет Исламское движение Восточного Туркестана, надежно укрывшееся где-то далеко в неприступных горах Пакистана, населенных воинственными племенами, в подготовке и совершении террористических атак в Синьцзянском автономном крае… Однако убедительные доказательства так и не представлены международному сообществу.
На нашей памяти совсем недавняя яростная вспышка насилия и буйства в 2009 году, когда в столкновениях погибли 200 человек. В основном,гражданские. Полицейские участки, офисы, государственные учреждения не пострадали, если не считать редких и случайных нападений…
Власти создали в регионе достаточно плотное присутствие боевых частей регулярной армии и служб безопасности, чтобы сепаратисты могли серьезно заявлять о себе или действовать, преследуя свои цели и планируя резонансные операции…
Зато есть где разгуляться на воле. Сепаратисты «засветились» в Чечне, «доблестно» проявили себя в Афганистане, «назойливо подчеркивают свое активное присутствие» в мусульманских диаспорах и общинах на всем протяжении от Юго-Восточной Азии до Ближнего Востока. Включительно.
Летят ли «серые гуси» в Сирию на крыльях мечты внести свой скромный вклад в благое дело сирийских повстанцев? Либо за всем этим кроется свой утонченный политический умысел. Вынести сепаратистские чаяния на передовую линию сирийского сражения, за которым с напряженным вниманием следит весь мир.
В повстанческом «Интернационале», воюющем в Сирии, уйгурские сепаратисты, как на ладони, на виду у всех. Вдруг вспомнят о них. Посочувствуют…
Шанс слишком заманчив, чтобы его упустить…
источник