— Но нельзя же так промыть мозги… — начал Грым. — История человечества, — перебил дискурсмонгер, — это история массовых дезинформаций. И не потому, что люди глупые и их легко обмануть. Люди умны и проницательны. Но они с удовольствием поверят в самую гнусную ложь, если в результате им устроят хорошую жизнь. Это называется «общественный договор». Промывать мозги никому не надо — они у цивилизованного человека всегда чистые, как театральный унитаз.
Виктор Пелевин «S. N. U. F. F.» — цитата Dante_Sartre
«ВОТ ОНИ ВЫСТРОИЛИСЬ ДРУГ ПЕРЕД ДРУГОМ, ПОЗВЯКИВАЯ ЦЕПЯМИ И НАШАРИВАЯ КАСТЕТЫ В КАРМАНАХ»
— Региональные бароны — это все-таки те, кто сидит на земле и кто в той или иной степени сохранил производство.
— Конечно. И их никто не прессовал, никто им не мешал. Вероятно, у них у самих не хватает понимания того, что капитал можно защитить только правильно, конструктивно, умно выдаваемой политической повесткой. Что ж, как говорится, потерянного не воротишь. Но так или иначе — в отсутствие третьей, «почвенной» группы ситуация предельно обострилась.
Вот, они оказались друг перед другом — либералы-спекулянты и консерваторы-производственники. Все выстроились, как в начале 1990-х выстраивались на «стрелку» на какой-нибудь пустынной автостоянке. Помните, как, например, коптевская братва могла выйти на разборку с какими-нибудь «Курганскими» или «Солнцевскими»? Вот они стоят друг против друга, позвякивая цепями и нашаривая кастеты в карманах. А у кого-нибудь, возможно, и огнестрел есть. И вот сейчас для начала пошли «терки», как это и бывало во время подобных «стрелок».
— Не слишком ли смелое сравнение?
Вы поймите, любой капитал криминален. Просто у большого капитала есть возможность свою криминальность украсить разного рода дизайнерскими изысками. Да, существует простой, примитивный, уличный криминал: он одет в спортивные треники от Adidas, кроссовки... Еще у них кепочка такая пижонская, а в зубах фиксы сверкают. Здесь же более сложные вещи: костюмы Brioni, дорогие машины, всякие там Maybach, и крутая свита — пиарщики и шикарные телки. Но, по сути, это все одно и то же, и система отношений одна и та же.
С чего обычно начинается разборка? Вот стоят они друг против друга, сцепив зубы, с хмурыми лицами. А где-то там сбоку тусуется какой-нибудь «фраер». В нашей ситуации, допустим, что на роль «фраера» назначили режиссера Серебренникова. Вот его как бы выхватят из общего ряда, как бы «прессанут» и дальше смотрят на реакцию. Если ты его сдаешь, значит, ты слабак.
О чем свидетельствует эта разборка, жертвой которой стал Серебренников? О том, что разрушаются линии договоренностей. Тандем Путина с Медведевым был очень серьезной констатацией, гарантией мира между элитными группами в России. Недаром три дня Путин с Медведевым вместе гуляли по Крыму. Казалось бы, с какой стати? Столько времени Дмитрий Анатольевич у нас был на вторых ролях, и чуть ли не прочили ему отставку. Но сейчас президент вместе с премьером ходят, раздают улыбки и везде показываются вместе. Дмитрия Анатольевича везде по телевизору показывают — почему это происходит? Понятно почему. Потому что наверху есть разумные люди... А Путин и Медведев — это очень разумные люди, и те, кто их окружает, Сечин или Дворкович, тоже очень разумные люди. Несмотря на то что у них могут быть разные интересы, разные подходы, это люди, которые, конечно же, не хотят системного конфликта. Они понимают, что необходима демонстрация единства высшей власти, что только это удержит элиты от системного конфликта между собой.
А элита в России — это очень серьезные силы, поскольку сюда входят и разные группы силовиков, и разные группы финансовых спекулянтов, разные группы журналистов, пиарщиков, юристов, топ-менеджеров, которые не сдержаны никакими системными обязательствами, поскольку никаких партий, которые их объединяли бы, нет. В России даже нет Республиканской и Демократической партий, которые призывали бы людей к дисциплине. Это все — неформальные группировки, банды, по сути, которые связаны только понятиями чести и групповых интересов. Что я подразумеваю под «честью»? «Пацан сказал — пацан сделал», дал слово — значит, должен держать. Это все пацанские отношения, пацанские принципы, что является достаточно нестабильными формами удерживания своих людей в узде. К сожалению, не получилось в России создать современные политические институты, политические структуры, которые консолидировали бы элиты.
— А как же «Единая Россия», в которой почти вся эта элита поголовно и состоит?
— Очевиден кризис «Единой России». Думаю, что в этом виновен нынешний спикер парламента (Вячеслав Володин). В сентябре прошлого года у него был шанс провести выборы, которые сделали бы парламент сильным. И парламент был бы сильным во главе с ним, если бы в нем были дискуссия, полемика, палитра мнений. Если бы он стал центром политического столкновения интересов. Вместо этого он стал политическим кладбищем, где все действуют по мановению руки лидера, а голос так называемых оппозиционных партий «тоньше писка».
— «Кто его услышит — разве жена, да и то, если не на базаре, а близко» (строки Владимира Маяковского).
— А все остальные, как говорят, голосуют по мановению руки политтехнологов, которые стоят и показывают, как именно следует это делать. Ну что это за парламент? Кому нужно это домашнее хозяйство Вячеслава Викторовича Володина? Парадоксально, но это не усилило его, а лишь ослабляет его политически. Если это просто твое домашнее хозяйство, ну и сиди там с ними. На мой взгляд, он перебарщивает с контролем, хотя его легитимность как спикера и его политический вес были бы намного сильнее, если в Думе, допустим, была бы сильная оппозиция, были бы либералы и независимые кандидаты. А «Единая Россия» все равно получила бы большинство. И это политически усилило бы и «Единую Россию».
А сейчас кому это интересно? «ЕдРо» раскололось, разделилось. Вроде бы формальный лидер правящей партии — Дмитрий Медведев, который при этом сам не является партийным членом. Однако ориентироваться «Единая Россия» должна на Володина, который еще не так давно открыто конфликтовал с Медведевым. И над всем этим стоит могущественный Путин, как демиург, который не определяется ни за, ни против, и намекает на то, что пойдет на выборы не от партии. Рядом еще присоседился, как огромная медуза, раздувшаяся на солнце, «Народный фронт», задача которого раз в год жаловаться президенту на то, что где-то мосты не строятся, квартиры не ремонтируются и деревья не высаживаются. И в таком мелком формате комариными укусами подзуживать местных чиновников, от которых в регионах «Народный фронт» еще и зависит. Элиты, еще раз повторяю, никому ничем не обязаны, кроме пацанских обязательств и понятий типа «ударили по рукам». Это создает очень нестабильную и очень опасную систему. Поэтому, безусловно, репрессии против Кирилла Серебренникова — это репрессии против медведевских групп. Другой интерпретации у меня быть не может.
«ПУТИН И МЕДВЕДЕВ КОНТРОЛИРУЮТ СТРАНУ, НО НЕ КОНТРОЛИРУЮТ ЭЛИТНЫЕ ГРУППЫ, КОТОРЫЕ РЫЧАТ ДРУГ НА ДРУГА»
— Симптоматично, что защищать Серебренникова к Басманному суду приходили брат вице-премьера Дворковича, а также журналист Александр Будберг, муж Тимаковой, пресс-секретаря Дмитрия Медведева.
— Сам Аркадий Дворкович — слишком большой и влиятельный человек. Между прочим, Дворкович сидел рядом с Путиным на недавних переговорах с премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху. Я думаю, что эта демонстрация Дворковича в кадре — это свидетельство того, что президент понимает угрозу системного конфликта. С другой стороны, я думаю, это у них общий цугцванг вместе с Медведевым. В силу отсутствия политических системных механизмов управления элитами остаются только личностные механизмы.
Но Россия — страна огромная. Эти элиты и разные группы — это сотни, тысячи людей. С каждым не переговоришь, каждого не запугаешь, каждому не пообещаешь. Многие имеют собственных партнеров в США, Лондоне, Брюсселе, Берлине и имеют большие деньги, которые вложены в экономику других стран, в том числе развитых стран. Это очень сложная система. Безусловно, Путин — выдающийся политик и Медведев тоже, я считаю, достаточно яркий и сильный политик. Безусловно, они могут многое контролировать, но здесь даже их не хватит.
Конечно, арест Серебренникова — это удар по медведевской условной группе, которой Медведев не управляет целиком и полностью. Это следует четко понять: не Медведев отдавал распоряжения Будбергу или Тимаковой действовать так или иначе. Они действуют, исходя из своих интересов. Медведев — это человек, который предан Путину от и до. Тут не может быть сомнений. Если бы это было не так, то и Путин бы вел себя по-другому. Очевидно, что Путин и Медведев контролируют страну, но не контролируют элитные группы, которые рычат друг на друга и готовы вцепиться друг другу в глотку. Выхватывание слабейшего, как на «стрелке», — это толстый намек: «Реагируйте». А как они могут реагировать? Что у них там в руках? Прокурор Чайка? Посмотрим, каков будет ответ.
«Стрелка» условных промышленников и условных спекулянтов — это, конечно же, еще и отражение жуткого конфликта, который разворачивается сейчас в США. Мировые финансовые спекулятивные элиты чувствуют серьезное давление со стороны капитала промышленного. В частности, ясно, что Трамп и стоящие за ним круги республиканцев-промышленников сворачивают результаты «арабской весны». Между тем «арабская весна» была могучей ставкой, которую в свое время сделали мировые спекулянты во главе с Обамой для того, чтобы уничтожить финансовый источник политической жизни Республиканской партии. А именно таковым был Ближний Восток. Конечная цель «арабской весны» — это, безусловно, Саудовская Аравия. Даже сомнений в этом нет. И то, что спекулянты не смогли с этим справиться и что страны Ближнего Востока, в первую очередь Саудиты и Эмираты, остались кошельками республиканцев, — это неудача серьезная. А на фоне всякой неудачи начинается истерика. Война против Трампа становится все более глобальной и все более беспощадной и постепенно экстраполируется на войну внутри США, угрожая уже самой настоящей гражданской войной.
— И недаром такая ненависть сосредотачивается вокруг памятников, отсылающих к эпохе гражданской войны, — в частности, вокруг памятника генералу Ли.
— Да, и уже пролилась первая кровь в Шарлотсвилле. Это не может не отражаться на России. Понятно, что путинская группа просто обязана сделать ставку на республиканцев — так или иначе, но их интересы совпадают. В деталях различаются, но глобально они работают на одних и тех же рынках, с одним и тем же типом капитала, конкурируя между собой. Но, когда внешний враг так опасен, как вот эти спекулянты международные, то следует забыть о противоречиях.
Очевидно, что медведевская группа тесно ассоциирует себя с демократами. Однако дело не в идеологии. Идеология — это просто оформление интересов капитала в данной ситуации. Спасением для России было бы усиление региональной политики. Спасением для Путина, я считаю, было бы усиление, допустим, заксобраний в регионах и реальные демократические перемены. Это было бы спасением для страны. Условно говоря, возвращение к прямым выборам по типу выборов в Верховный совет 1993 года. Это дало бы Путину не виртуальную PR-поддержку типа «мы любим нашего президента, потому что он вернул Крым». Понятно, что 83 процента населения любят Путина за то, что он, там, мужественный, демонстрирует свою силу, волю, умный и говорит все правильно. Но акцент на региональную повестку дал бы президенту политическую поддержку. Однако этому препятствуют глобальные элиты, потому что именно этого они и боятся.
— Каким бы образом возникновение третьей силы помогло бы двум другим? Не получится ли так, что консерваторы и спекулянты просто на минуту объединятся, чтобы замочить «третьего лишнего»?
— Возвращение третьей силы, накаченной человеческими и политическими ресурсами, укрепило бы стабильность внутри страны, Вообще, нам не хватает национального курса. Обе группировки оперируют отвлеченными политтехнологическими схемами, которые исходят не из развития духовных, социальных, политических и культурных ресурсов страны, а абстрактных, привнесенных извне. Либералы-спекулянты говорят о какой-то демократии, западных ценностях, консерваторы говорят о монархии, об империи, о геополитике. Но все это — головное, умозрительное, внешнее. Вместо развития опыта русской революции, русского большевизма, даже сталинизма в каких-то его деталях, которые так или иначе были следствием развития внутренних человеческих сил страны, ее национальных ресурсов, они хватаются за свои идеологические погремушки. Реальной жизни они боятся, потому что правящие элиты России всегда боятся народа, только Сталин не боялся народа, а эти — боятся. И большевики не боялись народа, потому что они знали, что при всех их ошибках и сопряженными с этим тягостями они дают такую повестку развития национальных сил, которую народ массово поддержит. Индивидуально — не поддержит, но в массе (есть такой парадокс в политологии) поддержит, потому что это соответствует интересам большей части населения Советского Союза. Но эти не дают никакой повестки развития. Вся их повестка — это только повестка жизни элит. Монархия — это значит «дайте нам возможность пожизненно контролировать то, что мы захватили, и передать это право нашим детям и внукам по наследству». Либеральная западная демократия — это «дайте нам возможность контролировать то, что мы захватили, и периодически ставить спектакли под названием «выборы», а вам остальным — крохи».
Третья сила даст социальную и национальную повестку в интересах народа, и эта сила явится для страны спасительной и стабилизирующей. Могу сказать, что две группировки опять поставили страну на грань серьезного конфликта. Да, США тоже на грани конфликта, но Америка может удержаться, там есть внутренние схемы, партии, внешняя «упаковка». Здесь же нет никаких «упаковок».
«НАЦИОНАЛЬНАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ ГЛУБОКО ПРОВИНЦИАЛЬНА: ЛЮДИ НЕ СПОСОБНЫ ПОДНЯТЬСЯ ВЫШЕ СВОИХ РОДОВЫХ И ПЛЕМЕННЫХ ИНТЕРЕСОВ»
— «Третья сила» может ворваться в нашу действительность в виде вихря революции?
— Конечно, без всякой радости, с огромным опасением я смотрю сложившуюся ситуацию. Я совершенно не хочу в моей стране ни революций, ни войн, ни потрясений. Не хочу. Есть какие-то психопаты, которые призывают к революции. Но это те, кто просто не видел революции вблизи. А я видел несколько революций. Да, для разного рода параноиков и шизофреников это весело: бегать по горящим городам и расстреливать людей. Я считаю, что это — ад на Земле.
Но социальная повестка, левая повестка — это то, в чем страна нуждается, то, что надо сформулировать для спасения страны. Арест Серебренникова — это уже заход в ту группу, которую обычно не трогают. Арест Улюкаева или Белых еще можно было объяснить тем, что каждый чиновник — это потенциальный коррупционер. А удар по деятелям культуры — это уже удар по «группе поддержки», по тем, кому, условно говоря, разрешено было гавкать и кого не трогали. Недаром они все так испугались.
— Не они ли и им подобные в 1993 году кричали по поводу Верховного совета: «Раздавить гадину»?
— Это все старики — чего стариков трогать? Теперь это конфликт элитных групп. К примеру, 100 лет назад, в 1917 году, это был конфликт группы, которая опиралась на внешнее заимствование, с группой, которая опиралась на внутреннее производство.
— На внешнее заимствование был ориентирован англоман Милюков.
— Нет, Милюков — это был маленький человек. Я имел в виду, конечно, двор. В российской власти к 1917 году образовались две точки, которые обе хотели продолжения войны, но по разным причинам, что их и погубило, кстати. Первая — царский двор — хотела продолжения войны, потому что это выводило царскую династию на совершенно новый уровень в случае победы. А уже очевидно было к 1917 году, что «Антанта» победит. И США были готовы вступить в войну. И было совершенно ясно, что Германия и континентальные державы проиграют войну. Царская власть в случае победы царя оказывалась бы невероятным бенефициаром и одним из организаторов поствоенного мирового пространства.
Вторая сила — военно-промышленные комитеты и внутренний капитал. Им война приносила чудовищные, совершенно невероятные прибыли и позволяла крупной буржуазии за счет этого претендовать на власть в России. Однако обе группы не имели конструктивной повестки внутри страны. Обе считали народ быдлом под их ногами и просто серыми лошадками. Обе группы полагали себя небожителями, имеющими связи с Лондоном, Парижем, с разного рода масонскими, царскими или монархическими структурами. Это их и погубило. В какой-то момент серые лошадки просто взяли и повернули штыки. И тут как раз к серым лошадкам примкнули группы интеллектуалов, которые до этого сидели в тоске и печали и ни о чем таком не помышляли.
Есть такая аксиома: революционные партии не способны сделать революцию. Но революционные партии становятся таковыми в ходе революции. Подпольные кружки интеллектуалов становятся партиями в ходе революции, которая является следствием правящих элит. Я не хочу, чтобы в России это было. Я считаю, что наши народы заслужили возможность развиваться своим национальным оригинальным путем.
При этом я полагаю сворачивание федерализма страшной ошибкой либо сознательным действием, направленным на разворачивание конфликта внутри страны. Федерализм был той силой, третьей точкой опоры, который удерживал страну на плаву, позволял ей существовать и оставлял возможности для развития. В рамках двух типов правящего капитала возможности развития национальных сил просто не существует. Поскольку элитные группы в России, в силу нашей специфики, всегда настолько дистанцируются от народа, от его интересов, от территории, а их капитал настолько большой и возможности настолько чудовищны, что их в какой-то момент перестает интересовать страна и ее потребности. Страна начинает жить по остаточному принципу, на основе реализации чужих элитных интересов и конфликтов между ними. И тогда страна выдвигает третью силу — в 1917 году ею стал большевизм. Это была третья национальная сила спасения страны — большевики в самом деле спасли страну от распада и гибели. В 1991 году, к сожалению, такая сила не нашлась, и сейчас, к своему ужасу, я тоже не вижу — даже в перспективе — возможности для появления такой силы. Нет интеллектуалов ни левых, ни правых. Тут уже не имеет значения орнамент, окрас. Это должна быть национально ориентированная сила. Да, есть наметки, есть кружки интеллигенции, но не более.
— Но разве не эта псевдоинтеллигенция, олицетворяемая Серебренниковым, не давала выйти на авансцену национально ориентированной интеллигенции? Не они ли заполнили собой все пространство отечественной культуры, подменив ее своей антикультурой?
— Серебренников и иже с ним, вот этот клуб либеральный — это просто антинародная интеллигенция. Такие же, как и консерваторы-монархисты, — я между ними ставлю абсолютный знак равенства. Для меня они несут вред стране с обеих сторон. Только социально ориентированная, интеллектуально мыслящая, думающая о народе интеллигенция способна стать той силой, которая может спасти страну. Совершенно очевидно, что страна находится на пороге очень серьезного кризиса. Нравится нам Путин или не нравится, нравится нам Медведев или не нравится, но я хотел бы консенсуса между элитами. Однако если они окажутся не способны к консенсусу, тогда придется реагировать по ситуации, быть тем человеком, которого описал Максимилиан Волошин в «Пророках и мстителях», вспоминая об осаде Иерусалима и записках Иосифа Флавия, совершенно не хочется. Напомню, как это изображено у Волошина: когда зилоты отбивались от римских легионеров, «во время этой осады один человек в течение 7 дней ходил по стенам города на виду осажденных и осаждающих и восклицал: «Горе Иерусалиму! Горе мне!» И в это время он был поражен громадным камнем, пущенным из осадной машины». Да, таким человеком быть совсем не хочется.
— Максимилиан Волошин ни в коей мере не может быть антинациональной интеллигенцией, но он и ему подобные не смогли предотвратить революцию 100 лет назад.
— Безусловно, такие люди были национальной интеллигенцией, просто они не видели выхода, они не вооружены стратегической мыслью. Ведь марксизм не явился сутью большевизма, он стал просто инструментом. Большевизм вышел из странного синтеза народничества с разного рода экономическими теориями, которые накладывались на народнический фон. А народничество развивалось, начиная с Белинского, Герцена и так далее. Я не вижу сейчас подобных людей, подобного уровня интеллигенции, исполненной боли за свою страну. Может быть, только Александр Проханов выделяется на этом фоне. У него могучий дух, но он, к сожалению, уже пожилой. Также Гейдар Джемаль был выдающимся человеком, способным мыслить стратегически. Из левых интеллектуалов я бы назвал Сергея Удальцова, Исраэля Шамира, Бориса Кагарлицкого, в какой то мере Михаила Хазина и Михаила Делягина, хотя они все-таки не левые. С правого интеллектуального патриотического фланга я назвал бы того же Александра Дугина, но иногда он впадает в истерическое состояние, призывая наматывать кишки на гусеницы танков, а потом говорит мудрые вещи. Однако его проблема в том, что он слишком долго пытался играть на одну партию, слишком долго делал ставку на когорту силовиков, поэтому утратил возможность политического маневрирования. Вот это отсутствие прогрессивных интеллектуальных сил, действующих и мыслящих в национальных интересах страны, — это, к сожалению, серьезная драма на фоне разворачивающегося конфликта элит. Я долго надеялся, что среди национальной интеллигенции — кавказской и поволжской — мы найдем такие ресурсы. Но выяснилось, что все это глубоко провинциально и люди не способны подняться выше своих мелких региональных, а часто родовых и даже племенных интересов. Это наша национальная беда.
И все-таки у нас остается надежда на того, кого русские мыслители XIX — начала XX века называли «великим спящим», — на русский народ. Он и есть подлинная потенциальная сила — единственно заинтересованная в общем будущем для всех, а не только для избранных господ, кто бы и как бы себя таковыми ни воображал. Сны «великого спящего» — всегда о лучшей, справедливой жизни. В его снах Земля — это удел Божий, а жадных, лицемерных попов и кичливых господ, пыжащихся стать частью «цивилизованного мира» по либеральному или консервативному сценарию, там вовсе нет. Именно русский народ легко находит общий язык с другими народами — тюрками, кавказцами, финнами, немцами и так далее. Народ однажды сформулировал единственно подлинно национальную доктрину государственного развития — советский проект. Сформулирует он подобную доктрину с помощью национально мыслящей интеллигенции снова. Если консерваторы и либералы перегрызутся в борьбе за то, что считают своей «законной» вотчиной и собственностью, в борьбе за Россию, если они приведут сюда страшных мировых хищников (а этот сценарий, к сожалению, повторяется всегда!) — они неизбежно пробудят «великого спящего». И тогда он, наученный горьким и страшным опытом 90-х и далее годов, скажет им: «Вы кто такие? А ну, давай, до свидания!» И народы России вернутся на свои исконные национальные пути развития. История продолжится. Об ином даже думать не хочется.
источник