Алексей Резниченко. Фотосессия: Панцирь 1с в Арктике
Смысл наших отношений с США заключается в следующем: существует когнитивный диссонанс между представлением американцев о том, как должен строиться мир, и нашим. В рамках этого когнитивного диссонанса разговор невозможен в принципе, поэтому он и когнитивный. Именно об этом говорит глава нашего МИДа Сергей Лавров, когда говорит о ПРО – причём, будучи, на мой взгляд, абсолютно выдающимся дипломатом, он не формулирует внешней политики. Это делает президент, а Лавров её транслирует, и делает это корректно. И тон корректен, и смысл корректен.
Можно сколько угодно заниматься демагогией на тему, кто кому угрожает или не угрожает, но это – ни о чём. На самом деле Америка поставила перед собой цель: достичь полной безопасности. С точки зрения Америки, если это возможно, если это технически достижимо, нельзя ставить перед собой вообще никаких других целей. Это абсолютно императивно. Достичь полной безопасности – означает нивелировать ответный потенциал любого потенциального противника.
Поскольку таким ответным потенциалом в настоящий момент обладаем только мы, то в первую очередь речь идёт о нашем потенциале. Как говорится, ничего личного. С другой стороны, для нас это абсолютно неприемлемо, потому что ядерное сдерживание является не только основой суверенитета, но и единственной гарантией мира на Земле. У нас сейчас нет войны только потому, что существует ядерное сдерживание. Я имею в виду не войну России с США, а вообще большую войну. Это – констатация данного обстоятельства. Мы исходим из того, что у них не получится.
Никаких обязательств в современном мире не существует. Мораль в борделе – об этом даже неприлично говорить. Внутренние законы Соединённых Штатов по Конституции имеют приоритет перед международными обязательствами. О чём это говорит? О том, что это – страна, с которой нельзя заключать никаких соглашений. В принципе нельзя! Если им захочется, то они примут какой-нибудь закон, который сделает эти обязательства ничтожными. Они соблюдают обязательства до той степени, до которой им хочется их соблюдать, даже формально, даже юридически, а не на практике.
Когда был паритет, то продвижение США на восток было остановлено. Но сейчас-то нет паритета, а есть глубокий диспаритет. Мы же не говорим о паритете с Соединёнными Штатами: это было бы смешно. Представьте, что тебе надо бить пацана из десятого класса, а ты – в третьем. Есть проблема... Существует симметричный и несимметричный ответы. Мы и занимаемся этими вопросами – по возможности более или менее успешно. Это – вопрос нашей возможности. То есть если «не шмогла», то «не шмогла», а «шмогла» – так и хорошо.
источник