Франсуа Олланд хочет возобновить ослабшие связи между двумя странами.
«Мамочка! Мне страшно очень!»
«Но чего? — Скажи, сыночек!»
«Помнишь, мама, ближе к ночи
Я вчера ходил на почту?
И там слышал — панов двое
Говорили меж собою,
Что весной — никак не дольше,
Москали придут к нам в Польшу:
Людоеды, вурдалаки —
Всех погубят здесь, собаки.»
«То пустые страхи, малый —
Москали не каннибалы!»
«Я, признаться, не уверен;
Но, коль в этом нет секрета,
Ты, мамуля, и ответь мне:
Что они за твари, звери,
Где их родина на свете?
Фр. Валигорский. «При лучине» Перевод iskander_ulmas
После падения коммунизма множились недоразумения в отношениях между двумя странами. Вина обоюдная.
Франсуа Олланд, по крайней мере, стремится продемонстрировать, что он приезжает в Польшу не только для того, чтобы изображать коммивояжера. Он также хочет обратиться к полякам после двух десятилетий, которые «не были самыми выдающимися для двусторонних отношений». Это эвфемизм. В Варшаве, после падения коммунизма в 1989 году, популярность Франции сократилась как шагреневая кожа.
Близорукость или безразличие, французские лидеры, похоже, один за другим стремились промотать потрясающий капитал доверия, заложенный, в частности, Людовиком XV (женатым на польке, Марии Лещинской), Наполеоном, Шопеном, Марией Кюри и непоколебимой поддержкой на протяжении 1980-х годов храбрых борцов движения «Солидарность».
Первое разочарование пришло от Франсуа Миттерана. Варшава рассчитывала на поддержку президента-социалиста при вступлении в НАТО и Европейский Союз. Но вопреки всем ожиданиям, эту роль сыграла Германия, ее заклятый враг. Высокомерие Жака Ширака также не способствовало улучшению двусторонних отношений. В 2003 году преемник Миттерана, раздраженный поддержкой польского общественного мнения американской интервенции в Ираке, посчитал нужным сделать наставления: «Они упустили возможность промолчать».
Фраза надолго запомнится горделивым полякам. «Франция теперь синоним не элегантности, а высокомерия», ― говорили в Варшаве. Автор этой жестокой шутки не кто иной, как большой франкофил Бронислав Геремек (лидер «Солидарности» и бывший министр иностранных дел, погибший в 2008).
Германия взяла верх над Францией
Даже до своего избрания Николя Саркози придал полякам надежду. Первое время он не жалел усилий по интеграции Польши в G5 министров внутренних дел стран ЕС и приветствовал роль, которую играла Варшава на восточных границах ЕС. Это оживление интереса к Польше не продлилось, однако, долго. Созданный в 1991 году Веймарский треугольник, форум для сотрудничества Парижа, Берлина и Варшавы, с трудом существует. Франция предпочитает смотреть на юг, позволяя Германии взять над собой верх. Берлин уже извлек экономические дивиденды. Германии в настоящее время принадлежит 26% польского рынка против всего 6% у Франции.
В этой истории несбывшейся любви виновата не только Франция. Под руководством Качиньского Польша стала белой вороной Европы. Евроскептики, сторонники суверенитета и болезненно чувствительные, неугомонные близнецы не переставали использовать свои разрушительные таланты, без всякой сдержанности применяя свое право вето в европейском обществе. Проамериканские наклонности всех слоев польского политического класса добавили к дискредитации еще и недоверие к Польше, воспринимавшейся тогда «троянским конем» администрации Буша.
До тех пор, пока это атлантистское рвение не сменилось разочарованием. Варшава не приобрела преимуществ, на которые рассчитывала, от своего военного присутствия в Ираке, но после вступления в ЕС на нее пролился золотой дождь из 67 миллиардов евро. Манна, которая во многом помогла смягчить последствия мирового экономического кризиса. Через восемь лет после своего вступления, Польша бьет рекорды по евроэнтузиазму.
Европейский Союз излечил Польшу от комплекса неполноценности.
ЕС превратил Польшу в огромную строительную площадку, но также излечил ее от комплекса неполноценности. Прагматичный премьер-министр (Дональд Туск) сменил психоригидных Качиньских. Под началом Туска ― и ЕС ― Польша «нормализовалась». Она, которая не так давно надеялась только на Америку для обеспечения своей безопасности, сегодня выступает за строительство общей европейской обороны. Благодаря своей экономическим достижениям и своей дипломатии, она теперь намеревается оказывать влияние на европейской сцене и играть в высшей лиге.
Необходимо отметить, что под влиянием кризиса новые разделительные линии в Европе пролегают теперь не между Востоком и Западом, а между севером и югом. И, учитывая темпы ее экономического роста (4,3% в 2011 и, вероятно, несколько меньше 3% в этом году), можно сказать, что Польша находится на севере. Она также стремится стать мостом между Востоком и Западом. Она является зачинщиком, вместе со Швецией, Восточного партнерства, целью которого является оказание помощи постсоветским государствам по демократизации. Кроме того, она возобновляет ― не без труда ― отношения с Россией Владимира Путина. Именно с этой новой Польшей, амбициозной, оптимистичной и уверенной в себе, Франсуа Олланд назначил свидание.
источник